«Женщина должна править повозкой, укладывать на нее свой разобранный дом и снимать его, доить коров, делать масло и grut (кислое молоко), выделывать шкуры и сшивать их; они пользуются для этого нитью, сделанной из жил. Они разделяют жилы на тонкие нити, затем скручивают их в одну длинную нить. Так они шьют обувь, башмаки на деревянной подошве и всякую другую одежду… Они изготавливают также войлок и покрывают им жилища. Мужчины делают луки и стрелы, удила, уздечки, седла, деревянную основу дома, повозок; они пасут лошадей и доят кобылиц; они сбивают comos (кумыс), то есть кобылье молоко; они готовят бурдюки для его хранения, пасут верблюдов и они же нагружают их поклажей. Они пасут вместе баранов и коз, которых доят то мужчины, то женщины. С помощью овечьего молока — кислого, квашеного и соленого — они выделывают шкуры».
С раннего детства Тэмуджин вместе с братьями и слугами принимал участие в повседневной работе. Он очень рано научился ездить верхом на одной из тех странных лошадей, которых кочевники приручили три тысячи лет тому назад.
В седло садятся в таком раннем возрасте и проводят в нем такую значительную часть жизни, что принято говорить: в нем останутся до тех пор, пока «стремена не сотрутся». Домашний брат знаменитого taki, или лошади Пржевальского, исчезнувшей на Западе, открытой в Средней Азии русским путешественником и названной по его имени, — это животное маленького роста с коротковатыми ногами, чаще всего буланой или гнедой масти. Но лошадь ли в самом деле этот степной taki? Он весит всего 350 кг (вес самки часто не превышает 300 кг), его высота в холке около 1 м 30 см, что заставляет отнести его к породе «пони» или «double ропеу» (большой пони).
По достижении трехлетнего возраста его обычно кастрируют, и этот мерин становится верховой лошадью, а племенного жеребца сохраняют для воспроизводства поголовья. Лошадь объезжают на привязи или верхом, прежде чем она ставится под седло. Пастух не может обойтись без этой маленькой, очень выносливой лошадки. Иноходцы (zoroo), которые скачут, поднимая одновременно переднюю и заднюю ногу с одной стороны, всегда больше ценились монголами, которые утверждали, что кажется, будто скользишь по льду, — лошадь идет с такой плавностью, что можно ехать рысью и не расплескать полную до краев чашу. Монголы часто ездят на своих лошадях, привстав на стременах. Немногим более пятидесяти лет тому назад Намандорз проводил опыты на выносливость со свежими, хорошо показавшими себя лошадьми: они смогли преодолеть за неделю расстояние в 320 км и 1800 км за двадцать пять дней.
Кочевник неотделим от своего коня; для него это синоним подвижности, быстроты и свободы. Эта подлинная страсть к лошадям встречается во многих монгольских легендах и песнях. Так, уже в наши дни, бард Паяй поет:
У него — как у волка уши,
А глаза — как утренняя звезда.
Грива его — из драгоценных камней чудотворных,
Ноздри его — как сияющий перламутр,
Мчится он, обгоняя ветер холодный.
Берегись, кто б ты ни был, — на скаку он растопчет.
Полон сил этот конь,
Он вожак всех коней благородных, да!
Привыкнув к большим просторам, к земле, открытой всем ветрам, монгольские пастухи изобрели оригинальную форму жилья, приспособленного к их образу жизни: юрту. На первый взгляд элементарная, непрочная, даже примитивная с точки зрения оседлых народов, юрта кочевника представляет собой тем не менее единственный тип жилища, позволяющий вести внестойловое содержание скота, при котором все время нужны новые пастбища.
Традиционная юрта монголов — как и калмыков, бурят, казахов и других тюрко-монгольских народов, существует и сегодня даже у более или менее оседлых групп, как, например, в Монголии. Эта юрта, так называемая gher, совсем не изменилась с того времени, когда ее описал фламандец Виллем де Рубрук:
«Дом, в котором они спят, устанавливается на круглом основании из переплетенных прутьев; остов дома сделан из прутьев, которые сходятся наверху, образуя круглое отверстие, откуда выведена труба, напоминающая каминную; они покрывают его белым войлоком, часто натертым известью или белой глиной и костной мукой, чтобы белизна была ярче. Иногда также они используют черный войлок. Войлок, окружающий верхнее отверстие, украшен красивыми разнообразными рисунками. Перед дверью они также вешают кусок узорчатого войлока, украшенного искусным орнаментом. Они нашивают на кошму куски войлока, разноцветные узоры, изображающие виноградные листья, деревья, птиц и животных. Они делают эти дома такими просторными, что иногда их ширина достигает тридцати футов».