Существует несколько видов кочевого хозяйства, различающихся в зависимости от плодородия или скудости земли, плотности населения, характера трудовой культуры скотоводов, частоты эпизоотий и т. п. Очевидно, что от всех этих факторов зависит тот минимальный размер стад, который позволяет пастушескому социуму прокормиться. Русский монголовед Пётр Иванович Кафаров (архимандрит Палладий) подсчитал, что в XVIII веке одной калмыцкой семье из пяти человек требовалось для существования от пятидесяти до ста животных. К началу XX века, по подсчётам русского этнографа П. И. Житецкого, семья скотовода Средней Азии из пяти человек должна была владеть поголовьем скота из пяти десятков лошадей, восьмидесяти овец или коз и трёх верблюдов. Не так давно российский журнал «Народы Средней Азии» сообщал, что в 1960-е годы семье кочевника-скотовода требовалось как минимум 15 лошадей, два верблюда, около пятидесяти овец и шесть голов крупного скота, а также периодическое его воспроизводство, чтобы обеспечить одновременно «серую пищу» (то есть мясо, которое обычно употребляется скотоводами в варёном виде, в результате чего приобретает серый цвет) и «белую пищу» (свежие и кислые молочные продукты). Разумеется, трудно оценить размер и состав поголовья скота у монголов XII столетия, но известно, что во время военных походов каждого всадника могли сопровождать два, три или даже четыре сменных ездовых животных, что предполагает существование большого стада, а также объясняет многочисленные случаи конокрадства, упоминаемые в «Сокровенном сказании».
Гийом де Рубрук, который раскрыл особенности жизни кочевников-скотоводов столетие спустя после рождения Чингисхана, описал их с большой точностью:
«У них (кочевников) нет постоянного места проживания, и они никогда не знают, где будут завтра. Они поделили между собою Скифию, которая простирается от Дуная до Леванта, и каждый предводитель, в зависимости от того, сколько у него под началом людей, знает пределы своих пастбищ, знает, где ему пасти свой скот зимой и летом, весной и осенью. Зимой они спускаются в более тёплые места, к югу; летом поднимаются в места более прохладные, на север. Зимой, когда лежит снег, их пастбища безводны, а снег заменяет им воду».
Таковы сезонные перемещения кочевников-скотоводов с местными вариациями, определяемыми высотой пастбищ, густотой их растительности, а также количеством осадков. Перед каждой далёкой перекочёвкой они высылают кого-нибудь на разведку, чтобы оценить кормовые возможности пастбища или подтвердить свои традиционные права на долины и высокогорные луга, где располагаются юрты. Нет травы — нет пищи для скота, нет роста его поголовья, нечем жить человеку. Трава для жителей степей — главное богатство. Монгольская пословица гласит: «Травы — для животных, а животные — для человека». Так что напрасно говорили о кочевнике Аттиле, Биче Божьем: «Трава больше не растёт там, где прошёл его конь».
Во время своих перекочёвок скотоводы, главное достояние которых — их стада, внимательно следят за погодой. В холодный сезон скотине постоянно угрожает резкое падение температуры, сопровождаемое снегопадом. Иногда пурга наметает так много снега, что животные не могут добраться до травы. Скотоводы-кочевники не делают запасов сухого корма, и мелкий скот может погибнуть за одну ночь. Выжить в таких случаях удаётся только якам и лошадям, первым — благодаря их длинной густой шерсти и способности разрывать снег копытами в поисках пропитания, вторым — благодаря высокому росту, который спасает их от опасности быть заметёнными снегом и позволяет находить места, где снега меньше. Другую опасность представляет ранняя оттепель, которая может привести к быстрому таянию снега и половодью, способному потопить скот. Опасны и внезапные сильные заморозки, которые заковывают всю растительность в настоящую ледовую броню.
На пути в Тибет швед Свен Хедин заметил, как неблагоприятные природные явления сокращают поголовье стад кочевников: «Верблюды доходят до вершины холма совершенно измождёнными и почти задохнувшимися… Они с какой-то меланхолией взирают на окружающие их безжизненные скалы, как будто потеряв всякую надежду когда-нибудь найти хорошее пастбище… День ото дня животные гибнут. Они не в силах долго выдержать трудные переходы и бескормицу… Из всей нашей скотины только овцы в превосходном состоянии: они привычны к скудным пастбищам и умеют находить пропитание среди скал и осыпей, где другим животным это не удаётся».
Засуха — главная беда для скотоводов. Летом в некоторых районах суховеи порой уничтожают весь растительный покров земли. Трава высыхает до белизны и становится похожей на пыль.
Суровость природных условий требует от человека умения приспосабливаться к ним. Если земледельцы расширяют свои посевные площади, меняют выращиваемые культуры, создают запасы зерна, за счёт которых выживают, то скотоводы-кочевники таких возможностей не имеют. Они должны во время своих долгих перекочёвок постоянно искать подходящие пастбища для скота. Лошадям, которых ведут с высокогорных лугов в долины, требуется много густой травы, в то время как овцы и козы могут довольствоваться растительностью более сухих почв — полынью и луковичными. Яки кормятся на высокогорных склонах, а верблюды предпочитают растительность засушливых зон. Эти перемещения и непрерывные поиски пригодной для питья воды, постоянные заботы о сохранении скота составляют условия выживания кочевников.
Тэмучжин и его братья занялись делом, требующим не столько силы, сколько умения, — собирательством и ловлей рыбы на крючок или бреднем. Какими бы искусными ни были молодые охотники, далеко не каждый день им доставалась обильная добыча. Несомненно, у молодой вдовы Есугея было небольшое стадо: несколько десятков овец или коз, лошади и быки, которых запрягали в кибитки. Несмотря на то что у неё была своя, хотя и немногочисленная свита, состоявшая из родственников, а также слуг — в основном пленников, ставших рабами, жизнь была трудной. Кочевнику приходится собственноручно изготавливать, чинить и перевозить с собой всё своё имущество: войлочные кибитки, одежду, домашнюю утварь, различный инвентарь, шкуры. Об этом свидетельствует перечень повседневных работ монгольских кочевников, составленный Рубруком:
«Работа женщин состоит в том, что они должны управлять кибиткой, устанавливать и разбирать юрты, доить коров, сбивать масло и делать грут (род простокваши), обрабатывать и сшивать шкуры. Для этого они используют жилы, которые разделяют на тонкие полоски, а затем скручивают их в длинные нити. Они шьют также обувь и всевозможную одежду… А также изготавливают войлок и покрывают им свои жилища. Мужчины делают луки и стрелы, удила, уздечки, сёдла, строят остовы кибиток, повозки, охраняют лошадей, доят кобылиц, готовят из кобыльего молока кумыс и делают бурдюки для его хранения, следят за верблюдами и нагружают их поклажей. Они охраняют гурты овец и коз, которых доят и женщины, и мужчины. Кислым и подсоленным овечьим молоком они обрабатывают шкуры».
С раннего утра Тэмучжин вместе с братьями и слугами занимался повседневными делами. Он рано научился ездить верхом на лошадях той особой породы, которую кочевники приручили около трёх тысяч лет тому назад. Ведь монголы скачут верхом с раннего возраста и проводят в седле значительную часть своей жизни, как у них принято говорить, «пока не сточатся стремена». Одомашненный родственник знаменитого таки, или лошади Пржевальского, исчезнувшей на Западе и открытой в Центральной Азии русским исследователем, давшим ей своё имя, — это животное невысокого роста с короткими ногами обычно буланой или светло-гнедой масти. Но действительно ли это лошадь? Она весит всего 350 килограммов (вес кобылы зачастую не превышает и 300 килограммов), а рост её — около 130 сантиметров в холке, но, несмотря на это, монгольские лошади не имеют никакого отношения к пони.