Повествуя об этом периоде жизни Тэмучжина, «Сокровенное сказание» приобретает интимно-сентиментальное звучание. Сначала говорится о том, что Тэмучжин и Джамуха в детстве часто играли вместе, а когда им было по 11 лет, обменялись подарками: косточкой косули и косточкой, «украшенной медью» (вероятно, речь идёт об амулете и украшении), и поклялись в вечной дружбе. Позднее во время охоты они обменялись стрелами.
После победы над меркитами побратимы снова обменялись подарками в знак взаимной приязни. Тэмучжин подарил Джамухе драгоценный золотой пояс и свою гнедую кобылу. Джамуха в ответ предложил ему своего скакуна и тоже преподнёс дорогой пояс. В течение долгих месяцев оба вели беззаботную жизнь, наслаждаясь праздными прогулками верхом. В «Сокровенном сказании» говорится, что они решили прожить как бы одну жизнь, и многократно подчёркивается их теснейшая близость: «Тэмучжин и Джамуха слышали слова стариков о том, что у анда одна жизнь на двоих, что они не покидают друг друга. И они говорили: «Это будет защитой нашей жизни». Теперь, возобновляя свой союз, они говорили: «Мы будем любить друг друга»». Летопись так рассказывает о характере их взаимоотношений: «Перед густым деревом они назвали друг друга анда, полюбили друг друга, развлекались на празднествах и пирах, я по ночам даже спали вдвоём под одним одеялом. Они любили друг друга один год и половину следующего».
В хронике столь подробные описания любовных чувств встречаются нечасто.
Но вот однажды, когда оба друга, сопровождаемые своими людьми и стадами, подошли к сочному пастбищу, Джамуха воскликнул: «Анда, анда Тэмучжин, давай спешимся у горы, наши коноводы поставят там юрты. Спешимся у речки, наши пастухи смогут там напиться».
По-видимому, Джамуха хотел сделать остановку, чтобы овцы смогли попастись, пока конные пастухи подыщут подходящее место для стоянки. Но в этих внешне обыкновенных словах Тэмучжину послышался некий скрытый смысл, нечто угрожающее. Он промолчал, а потом сразу отправился к своей матери, которая находилась в обозе. Но не успела Оэлун раскрыть рот, как Бортэ ответила вместо неё на вопрос Тэмучжина: «Говорят, что анда Джамуха быстро устаёт. Теперь пришло время, когда он устал от нас. Судя по тому, что он сказал, против нас что-то замышляется. Не будем спешиваться, лучше нам разделиться и продолжить переход, хотя бы и ночью».
Этот неожиданный довод супруги показался и самому Тэмучжину, и его людям достаточно веским, чтобы все решили тут же отделиться от Джамухи. Этим всё было сказано, и двое друзей стали врагами. Странный эпизод: внешне вполне невинное предложение Джамухи было с беспокойством встречено его другом. Загадочны слова, которыми Бортэ выразила свои подозрения. И не менее удивительна внезапная и ничем не объяснимая размолвка двух побратимов.
Если не предполагать, что этот эпизод повествования дошёл до нас в искажённом виде, то как объяснить этот разрыв? Русские монголоведы Борис Яковлевич Владимирцов и Василий Владимирович Бартольд предложили следующее объяснение. У монголов существовало два враждебных друг другу класса скотоводов: одни занимались разведением лошадей, как Тэмучжин, и считались аристократией; другие — к ним относился Джамуха — пасли мелкий рогатый скот.
Историки советской школы на основании этого краткого эпизода хроники рассматривали Тэмучжина как аристократа и консерватора, а его соперника — как новатора или даже человека с демократическими наклонностями, так как он умел «любить новое и презирать старое». Не обладая знатным происхождением, Джамуха якобы противопоставлял себя традиционной власти. При всей своей заманчивости эта гипотеза построена на зыбком основании. Превосходство аристократов-коневодов над овцеводами и козопасами ещё надо доказать. Неравенство этих двух групп кочевников-скотоводов остаётся гипотетическим и в каждом случае зависит от конкретных природных условий и поголовья стад.
Но как тогда следует понимать загадочный разрыв между двумя побратимами? Правдин, один из биографов Чингисхана, выдвинул другую гипотезу. Принимая тезис советских историков о предполагаемом антагонизме между двумя типами кочевого скотоводства, он предположил, что жена и мать Тэмучжина заподозрили Джамуху в «незнании обычаев и хороших манер». Следует ли понимать это как намёк на поведение Джамухи, который в хронике показан как человек капризный и двуличный, способный устать от лучшего своего друга? А может быть, побратимство скрывало иной род близости?
Китаевед Артур Уэйли и монголовед Поль Пеллио признают, что не готовы с полной определённостью объяснить значение фразы «спали вдвоём под одним одеялом». Но повторяющиеся четыре раза всего в нескольких строках слова «они любили друг друга» позволяют предположить, что этот особый род дружбы дошёл у них до конца. На этот счёт у нас нет никакой уверенности, поскольку «Сокровенное сказание» доносит до нас сведения из вторых рук, не подтверждаемые какими-либо другими источниками. Здесь можно только выдвигать те или иные предположения и толкования.
В хронике упоминается странное предсказание, нечто среднее между сном и притчей, которое подчёркивает двойственный характер антигероя Джамухи. Шаман Кокочу сказал, что тот родился от одной с ним матери, но от разных отцов. Потом рассказал Тэмучжину, что однажды Джамуху боднула корова, при этом она сломала рог и промычала ему: «Принеси мне мой рог». Затем безрогий бык, мыча, подошёл впрягаться в повозку Джамухи. И тут, подобно какому-нибудь deus ex machina[8] появляется Тэмучжин, избранный своим народом.
Когда Тэмучжин неожиданно решил порвать со своим давним другом, за ним последовали преданные ему люди и монгольские роды, длинный перечень которых приводится в хронике. Под знамя Тэмучжина встали знатные вожди, тем самым создав ему возможность укрепить свою власть. Новые соратники Тэмучжина приготовили своему молодому предводителю большой сюрприз: у горы Гурэлгу предложили объявить его ханом!
После падения одного из предполагаемых потомков Хабул-хана, вождя по имени Хутула, ханство никем не наследовалось. Идея найти суверена для значительной части племён была шагом на пути к образованию межплеменного союза. Шаман Кокочу, предсказавший Тэмучжину возвышение после его разрыва с Джамухой, спросил у будущего хана: «Если ты станешь господином народа, чем ты меня осчастливишь за то, что я тебя об этом предупредил?»
Глава VI
РОЖДЕНИЕ ИМПЕРИИ
И вот случилось так, что татары признали королём одного из своих по имени Синчин-Хан (Чингисхан). Он был человеком большой отваги, большого ума и великой доблести. И когда его избрали королём, все татары, рассеянные по той местности, узнав об этом, явились к нему и признали его своим господином.
«Мы сделаем тебя ханом, — говорили они. — Когда Тэмучжин станет ханом и направит нас против наших многочисленных врагов, мы приведём к тебе и отдадим в твою орду их светлоликих дочерей и жён. <…> Когда мы перебьём диких зверей, мы приведём степных животных и отдадим их тебе. <…> В день сражения, если мы не подчинимся твоим приказам, отбери у нас наших подначальных и слуг, наших жён и женщин и оставь нас, «черноголовых», в бесплодной пустыне. В дни мира, если мы не послушаемся твоих советов, лиши нас дружины и слуг, жён и сыновей и оставь на бесплодной земле. <…> Когда они сказали эти слова и так поклялись своими устами, они объявили Тэмучжина ханом и нарекли его сингис-кааном».
Так, согласно «Сокровенному сказанию монголов», Тэмучжин был объявлен чингисханом (или чингис-кааном). Этот титул стал именем, под которым он вошёл в историю. Принято считать, что слово это значит «хан-океан», или «океанский хан», то есть «властелин, подобный океану», «мировой властелин». Слово это, вероятно, тюркское и, по мнению Пеллио, образовано по образцу тибето-монголь-ского «далай-лама» («лама-океан»). Несомненно, что представление об океане имеет в этом титуле космогонический смысл. Для монголов, как и для соседних с ними тибетцев, океан был чуждым их географической среде, далёким от них, чем-то почти мифическим. Персидский автор Рашид ад-Дин считал, что слово «чингис» («джингиз») значит «могучий».
8
«Deus ex machina»