В Кайфэне правители Цзинь ещё не чувствовали себя побеждёнными. При дворе обсуждали будущее отвоевание Пекина и даже говорили о возмещении монголами нанесённого ущерба. Но раздоры и соперничество в армейской верхушке ослабляли оборону, и без того ненадёжную из-за слабой выучки солдат. Территория, подконтрольная династии Цзинь, сжималась вокруг императора Удабу, как шагреневая кожа.
После падения Пекина монгольские захватчики прекратили крупные наступательные операции до окончания тёплого сезона, поскольку и людям и животным требовалась передышка. Но с июля 1215 года Чингисхан вновь стал собирать войска. Четыре армейских корпуса были отправлены на юг. В некоторых из них во всё большем числе служили кидани и китайцы. Первая колонна, которой командовал Толун-Чэрби, должна была захватить Западный Хэбэй. Вторая, состоявшая из одних китайцев, направлялась в восточную часть провинции, чтобы овладеть там городом Пинчжу. Третий корпус продвинулся в Шаньси, а последний — десять тысяч монголов под командованием Самухи — должен был пройти по плоскогорью Ордос на территории сися до стен Сяна.
Благодаря союзу Чингисхана с правителем Миньяга его войска в сопровождении конницы сися смогли пройти через их территорию. Армии вторжения были немногочисленными, но хан намеревался проверить оборону чжурчжэней. Одновременно с этим он послал в Кайфэн одного из своих помощников, Аладзана, для переговоров с Удабу. Помимо капитуляции всех городов Хэбэя и Шаньдуна Чингисхан требовал, чтобы Удабу отказался от императорского титула и сохранил за собой только титул правителя Хэнани. Несмотря на страшные воспоминания о нашествии 1213–1214 годов, на разграбление Пекина и сложность ситуации, императорский двор Кайфэна имел смелость ответить решительным отказом на требования хана. Война продолжилась.
В сентябре 1215 года пал город Пинчжу, и вставшие на сторону монголов китайцы под командованием Ши Тянни соединились с армейским корпусом Толуна-Чэрби. После нескольких успешных сражений оба военачальника осадили город Даминьфу, который Ши Тянни взял приступом, заплатив за это своей жизнью. Войдя в провинцию Шаньдун, захватчики приблизились к озеру Дунпинь северо-западнее Цзинаня, но не смогли форсировать Хуанхэ. Их поджидал там и не пропустил Мен Гуган, один из самых отважных военачальников-чжурчжэней. Армии вторжения сразу рассеялись по окрестностям, захватывая небольшие поселения, не щадя при этом ни людей, ни животных. И только зимой, в начале 1216 года, обе армии стали возвращаться на север.
В провинции Шаньси третий корпус монгольской конницы взял несколько небольших городов, но Тайюань сопротивлялся. Восстание Красных курток распространялось вдоль северного течения Хуанхэ. Горели разграбленные деревни. Крестьяне, вечные жертвы китайских войн, лишились всего, что имели. Между тем, когда начался отход монгольских колонн на север, чжурчжэни предприняли контрнаступление. В течение лета 1216 года они вернули под свой контроль многие районы Шаньси и Хэбэя. С большим трудом вновь возделывались заброшенные земли, восстанавливались разорённые города и крепости.
Западнее монгольская армия под командованием Самухи, усиленная отрядами сися, переправилась через Хуанхэ, реквизировав у местного населения джонки. Конница прошла вдоль восточных пределов провинции Шэньси вплоть до Сюидэ, а затем Янаня. Осенью 1216 года монголы переправились через реку Вэй перед Тунгуанем, важной стратегической крепостью, расположенной у слияния рек Вэй и Хуанхэ. Самуха не смог взять штурмом знаменитую крепость. Тогда он ускорил продвижение к югу, затронув соседнюю провинцию Хэнан. Ему наперерез вышли войска чжурчжэней и устроили засаду в нескольких километрах к западу от имперской столицы Кайфэна, но он из неё вырвался. В декабре Самуха, атакованный с нескольких сторон, вынужден был отступить в район между Хуанхэ и рекой Люо, по пути с успехом выходя из ожесточённых столкновений. В январе 1216 года, когда вся местность была скована морозами, его конница по льду перешла Жёлтую реку и подошла к Пиньяню.
Чжурчжэни тоже не сидели сложа руки. Они отправили во вражеский лагерь посланцев, чтобы известить тех, кто был насильно зачислен в монгольское войско, что они будут прощены, если дезертируют. Согласно документам того времени, из шестидесяти тысяч солдат под началом Самухи более десяти тысяч вернулись в армию чжурчжэней и получили обещанное прощение. Вскоре Самухе пришлось отступать, поскольку полки сися вернулись на дорогу в Миньяг.
Тем не менее Самуха свою задачу выполнил. С армией численностью примерно 40 тысяч человек ему удалось пробиться в тыл чжурчжэней и позлить Удабу, пройдя всего в нескольких десятках километров от его императорской резиденции. Он одержал несколько побед над значительно превосходящими силами противника. Впрочем, Самуха некоторое время располагал поддержкой отрядов сися, китайцев, тиджунов, которых набрали среди киданей, а также си и других кочевников, пришедших с границ империи. С ноября 1216-го по январь 1217 года он провёл молниеносную кампанию, за два месяца преодолев 1200 километров по труднопроходимой гористой местности, да к тому же с боями.
Монгольские походы сильно беспокоили двор Цзинь, угрожая трону Удабу. Они доказывали, что операциями с применением глубоких рейдов в тыл противника можно принудить двор в Кайфэне к сугубо оборонительной стратегии.
Но, с другой стороны, показали, что кинжальные удары конницы, столь эффективные в открытом поле, совершенно непригодны для взятия больших укреплённых городов.
Первые набеги монголов в Маньчжурию, огромный регион на северо-востоке Китая, начались в ноябре 1214 года, ещё до осады Пекина. Эта территория площадью около миллиона квадратных километров, ныне принадлежащая Китаю, представляет собой широкую полосу, связывающую Сибирь, Китай и Корейский полуостров. По этому длинному коридору, на западе граничащему с горным массивом Большой Хинган, на востоке — с Малым Хинганом и выходящему к Тихому океану, тянутся обширные степи, обрамлённые с севера тайгой. Населено это пространство племенами, занимающимися скотоводством, собирательством и охотой. Именно оттуда пришли в Китай чжурчжэни, основатели династии Цзинь.
Чингисхан, найдя себе союзника на северо-восточном фланге Китая, поначалу не торопился с завоеванием Маньчжурии, хотя она и могла стать для него богатым источником пополнения поголовья лошадей. Несколько кочевых и полукочевых племён — солоны, нонни, мукри — были не настолько многочисленны, чтобы противостоять монголам. Но в 1213 году, когда Пекин послал солдат для подавления мятежа Елюй Люгэ, хан вмешался в дело. Кидань Елюй Люгэ, обеспокоенный численностью посланных против него императорских войск, обратился за помощью к Чингисхану, и тот поспешил отправить к нему три тысячи всадников под командованием Аншара. При поддержке этих совсем небольших сил киданю удалось изгнать войска под предводительством Ю Ша. Чтобы отблагодарить Чингисхана за военную поддержку, Елюй Люгэ отослал ему всю добычу, захваченную у побеждённых. За это проявление преданности Чингисхан дал ему право именоваться государем Ляо. Взойдя на трон, Елюй Люгэ возвёл на него и свою жену и тут же занялся государственным строительством: учредил гражданскую администрацию и назначил главнокомандующего армией, которого, впрочем, поставил в подчинение военному советнику-монголу.
Пекинские власти разными способами пытались вырвать мятежного военачальника из монгольского влияния. Всё было напрасно. Тогда чжурчжэни решили прибегнуть к силе и поручили полководцу Пусянь Ваньну привести к покорности этого коронованного выскочку на содержании у Чингисхана. От Пусянь Ваньну потребовали реванша за поражение Ю Ша, которое повлекло за собой разрушительные последствия, поскольку часть крепостей Маньчжурии, расположенных в районе устья реки Ялу, на границе с Кореей, попала в руки монголов. Но Ваньну не устоял перед Елюй Люгэ. Опасаясь понижения в звании или даже ареста из-за своего поражения, он отказался подчиняться Пекину. В феврале 1215 года Ваньну объявил о своей независимости от властей Цзинь, после чего, оккупировав некоторую территорию, сделал её своим владением и был признан племенами мукри. Ещё не зная об этом мятеже, пекинский двор послал Ваньну новые инструкции. Но тот, не мешкая, собрал собственную армию и с ней в течение нескольких месяцев опустошал полуостров Ляодунь. Но успехи Ваньну продлились недолго: в начале 1216 года он вынужден был отойти за реку Ялу на территорию той части Кореи, что была данником чжурчжэней.