После победы монголов на Сити быстро пали Торжок и Тверь. Батый шел на Великий Новгород, причем опять дал своей операционной линии такое направление, чтобы не допустить соединения ополчений новгородских с псковскими. Однако наступившие признаки близкой оттепели побудили его в конце марта, не дойдя до Новгорода верст 200, повернуть обратно на юг.
М.И. Иванин находит это решение Батыя соответствующим действительной обстановке, приводя в пользу своего мнения следующие соображения:
«К Новгороду же он мог успеть в половине апреля, а в этой местности иногда и в марте реки и озера вскрываются, и делается непроходимая ростепель. Монголы прошли от Рязани… не менее 1000 верст[259] по снегу, большею частью неутоптанному. Только конница степных народов могла выдержать такой поход, но и та, вероятно, много потерпела; впереди ей предстояли не меньшие затруднения, трудное движение в самую ростепель, леса, болота новгороские, осада обширного воинственного города, влажные (непригодные для корма степных лошадей) травы окрестностей Новгорода, от которых неминуемо произошел бы падеж степных лошадей; продовольствование многочисленной армии… в случае продолжительной осады представило бы неодолимые затруднения… Итак, он должен был понимать всю опасность своего положения, когда, не дойдя около 200 верст до Новгорода… и выпустив из рук такую богатую добычу, какую представляли торговые города Новгород и Псков, повернул свои полки назад. Может быть также, что и богатый в то время торговый город Смоленск был обязан своим спасением тем же причинам.[260]
Об обратном движении Батыя на юг наши летописи дают лишь весьма скудные сведения. Только из сохранившегося сказания о шестидневной геройской обороне Козельска известно, что маршрут монгольской армии пролегал через этот город, направляясь далее в землю половецкую к притокам и низовьям Дона.
Так же скудны сведения о дальнейших действиях Батыева войска. По-видимому, после похода в Северную Россию он дал своей армии продолжительный, до двух лет, отдых в южнорусских степях, между прочим, пользуясь этим перерывом в военных действиях для ремонта конского состава, который должен был понести большие потери в предыдущую зимнюю кампанию. При более благоприятных местных и климатических условиях Южной России завоевание княжеств этого района не потребовало, вероятно, от монголов больших усилий.
Время взятия ими Чернигова, одного из сильнейших городов южных княжеств, в летописях не означено. Известно только, что при осаде его монголы метали в город огромные камни. По-видимому, завоевание Южной России было произведено в такой последовательности, что из степей Батый шел сначала на Глухов и Чернигов, а уже оттуда на Переяславль и Киев. Таким образом, южнорусские степи являлись для армии Батыя базой, где имелись все условия для отдыха и откорма конского состава.
В 1240 году подступила к Киеву монгольская рать огромной силы, надобность в которой вызывалась не столько ожидаемым сопротивлением со стороны «матери городов русских», которое не могло быть велико, сколько предположением об открытии оттуда похода в Среднюю Европу. И действительно, в Николин день (по мнению одних историков — 9 мая, других — 6 декабря) 1240 года Киев пал под ударами кочевников после непродолжительной осады. Город был разрушен, население его истреблено.[261] После этого монголы овладели галицкими княжествами и выдвинулись в предгорья Карпат.
Покорение русской земли завершилось.
Разгромив русских князей, обложив их данью и принудив к полной покорности, Батый мог приступить к грандиозному предприятию завоевания остальной Европы, не опасаясь за свой тыл. Политическая обстановка благоприятствовала этому предприятию, так как владетели европейских стран раздирались нескончаемыми распрями, а папа, который своим авторитетом мог бы объединить их для борьбы с общим азиатским врагом, как мы видели, медлил с произнесением своего веского решения.
На военном совете, собранном Батыем по достижении монгольской армией Карпат, вожди решают вопрос о дальнейшем наступлении в глубь Европы положительно. Имелся и предлог для такого вторжения. Венгрия дала приют князю Куну с его 40 000 остатком бежавших перед монголами половцев, которых они считают своими данниками и рабами. Батый предъявляет венгерскому королю Белу IV ультиматум с требованием выдачи ему укрывшихся в королевстве половцев, угрожая в случае неисполнения войною. Бела отклоняет требование, и решение спора переходит к оружию, причем монголы без всякого стеснения сферу его применения распространяют и на соседние с Венгрией страны, справедливо оценивая неудобство оставления на флангах своей операционной линии посторонних вооруженных сил, в дружественных намерениях которых они едва ли могли быть уверены.
В Польшу отряды частью для разведки, частью для грабежа посылались еще из-под Киева; один из них доходил в 1240 году до Люблина, откуда вернулся с добычей через Галицию в Киев. Другой разграбил Сандомир и подходил к Кракову, но здесь потерпел неудачу. Таким образом, правый фланг нуждался в надежном обеспечении. С этой целью выделяются два сильных отряда (частные армии): один в Польшу, другой в Силезию и Моравию. Для прикрытия слева высылается такой же отряд через Трансильванию. Главные силы под личным предводительством Батыя наступают из-под Киева кратчайшим путем на Будапешт, пересекая Карпаты. Действия боковых отрядов должны были облегчить им форсирование этой оборонительной линии. К окончательной развязке в Венгрии боковые отряды должны были присоединиться к главным силам.
Все эти задачи были успешно выполнены. Назначенный для вторжения в Польшу отряд, предводимый царевичем Бандаром, которому, по-видимому, подчинялся и отряд, направленный в Силезию и Моравию, нанес полякам решительное поражение под Шидловом; после этого монголы взяли и сожгли Краков, переправились через р. Одер и повели наступление на Бреславль. Город был брошен и сожжен своим же населением, но цитадель его оказала упорное сопротивление. Получив сведения, что против его отряда собираются большие силы у Лигница, на р. Кацбах, Бандар снимает осаду Бреславльской цитадели и, сосредоточив силы обоих подчиненных ему отрядов, выступает навстречу полевой армии противника, достигавшей численности 30 000 человек. После ожесточенного боя 9 апреля 1241 года под Лигницем, в котором погиб цвет немецкого и польского рыцарства, но и монголы понесли тяжкие потери, победа осталась на стороне Бандара. Был момент во время боя, когда победа склонилась было на сторону рыцарей, но монголы, не потерявшись, вырвали ее у неприятеля, применив прием, о котором с удивлением пишут как польские, так и немецкие летописцы, потому что европейцам он представлялся совершенно необычайным, между тем как у монголов это вещь самая заурядная. Это был способ заманивания противника притворным бегством, с тем чтобы после того, как он при преследовании потеряет порядок и разбросается, внезапно напасть на него и разбить по частям. Этот прием монголы и применили в данном случае с таким успехом, как и при битве на р. Калке с русскими князьями. Победа монголов над рыцарями знаменательна тем, что под Лигницем выявилось превосходство военного искусства Азии над Западной Европой, так как монголы были у себя в Азии первыми, а рыцари — в Западной Европе. Эта победа монголов над рыцарством доказала полную возможность завоевания монголами всей Западной Европы.
Таким образом, Польша и поддержавший ее немецкий Тевтонский орден были выведены из строя Батыевых врагов. Разорив окрестности Лигница, монголы вторглись в Моравию, предав ее всю огню и мечу до границ Чехии. Не отваживаясь на вступление в бой с неприятелем в поле, чешский король Венцеслав (Вацлав) покидает свою страну, надеясь организовать оборону вне ее пределов и привлечь на свою сторону союзников. Оборону оставшихся в руках чехов крепких городов Брно и Оломоуца он поручает мужественному воеводе Ярославу из города Стернберга, что тот с успехом и выполняет. Но это не задерживает наступления монголов, так как верные своему оперативному принципу — искать победы в подвижности, они обходят оказывающие им сопротивление крепости, в том числе и Оломоуц, который они уже успели обложить, тщетно требуя его сдачи, и наступают далее на соединение с главными силами Батыя, уже проникшими в самое сердце Венгрии.
259
Считая только главные направления. Разным отрядам особого назначения пришлось, наверное, пройти значительно большие расстояния.
260
Иванин М.И. Указ. соч. С. 114–115. Отказавшись от взятия Новгорода, Батый оказался дальновиднее Наполеона в 1812 г., который, соблазнившись занятием Москвы, этим предуготовил гибель Великой армии.
261
Жестокость в данном случае объясняется тем, что монгольское посольство из 10-ти человек во главе с принцем из дома Чингисхана было перебито.