Королем Белою IV не было принято достаточных мер для усиления обороноспособности Карпатского хребта и вообще для защиты своего королевства, так что Батый, разбив охранявшие горные проходы слабые венгерские отряды палатина Диониция, легко форсировал в марте 1241 года эту естественную преграду, проникнув в Венгерскую равнину через так называемые «Русские ворота» (проходы Мункачский и Унгварский), после чего, покоряя попутные города, повел наступление на столицу королевства. Туда же концентрически сходились и обеспечивавшие фланги отряды, которые в июне или в начале июля также проникли в ту же равнину, преодолев окаймляющие ее с севера и юга горные хребты. Южный или левый боковой отряд, находившийся номинально под начальством Кадана, а фактически, вероятно, Субедея, который состоял при молодом царевиче, исполнил свою задачу с таким же успехом, как и северный отряд Бандара, подчинив монгольскому оружию Трансильванию.
Король Бела разослал во все концы своего королевства гонцов с окровавленными шашками наголо с призывом к мобилизации, но она слабо проходила, так как король не был популярен ни у знати, ни у народа. Не помог королю в этом созванный им венгерский собор.
Король Бела с наскоро набранными войсками заперся в городе Будапеште, который представлял весьма сильную по тогдашним понятиям крепость, взятие которой могло потребовать много времени и крови. С другой стороны, монголам нельзя было оставлять у себя в тылу эту твердыню с ее многочисленным гарнизоном; поэтому задача их заключалась в том, чтобы выманить защитников крепости на равнину. Применением одной из своих обычных военных хитростей им это в конце концов после двухмесячной стоянки под стенами венгерской столицы удалось сделать. Историк описывает,[262] когда Батый увидел с горки расположение неприятеля, радостно воскликнул: «Эти не уйдут из моих рук, так как они сгруппировались в одну кучку, как в овчарне!» В происшедшем на р. Сайо, притоке Тиссы, решительном сражении в результате искусно примененного монголами, как и в битве на р. Сити, приема обхода неприятельского фланга венгерская армия была уничтожена, от 65 000 хорватско-венгерских войск легло 56 000, король спасся бегством в Далмацию, а его брат Коломан, герцог Хорватский, был ранен, отчего и умер впоследствии.
После этой победы Будапешт стал легкой добычей монголов и подвергся всем ужасам огня, меча и разграбления. Для преследования бежавшего венгерского короля был назначен отряд Кадана; остальная часть армии устроилась на зимовку в привольных венгерских степях, причем в течение зимы овладела последними из оставшихся в руках венгров городами.
История сохранила нам ценное описание монгольских войск в Венгрии очевидца — ученого архидиакона из Сплита: «Те люди малого роста, но груди у них широкие. Внешность их ужасная: лицо без бороды и плоское, нос тупой, а маленькие глаза далеко друг от друга отстоят. Одежда их, непроницаемая для холода и влаги, составлена из сложенных двух кож (шерстью наружу), так что похожа на чешую; шлемы из кожи или железа. Оружие их — кривая сабля, колчаны, лук и стрела с острым наконечником из железа или кости, которая на 4 пальца длиннее нашей. На черных или белых знаменах своих имеют (бунчук) пучки из конских волос. Их кони, на которых ездят и без седла, малы, но крепки, привычны к усиленным переходам и голоду; кони, хотя не подкованные, взбираются и скачут по пещерам, как дикие козы, и после трехдневной усиленной скачки они довольствуются коротким отдыхом и малым фуражом. И люди много не заботятся о своем продовольствии, как будто живут от самой суровости воспитания: не едят хлеба, пища их — мясо, и питье — кобылье молоко (кумыс) и кровь. С собой ведут много пленных, в особенности много вооруженных куманов (половцев), гонят их перед собой в бой и убивают, как только видят, что они не идут слепо в бой. Сами монголы неохотно идут в бой. Если же кто из них будет убит, тут же его без гроба закапывают. Почти нет реки, которую они не переплыли бы на своих конях. Через большие реки все-таки приходится им переплывать на своих меховых бурдюках (надутых воздухом) и лодках (камышовых плотах). Шатры их из полотна или из кожи. Хотя их огромное полчище, но нет в их таборе ни ропота, ни раздоров, они стойко переносят страдания и упорно борются».[263]
Между тем король Бела 10 месяцев пребывал в Загребе, организуя оттуда борьбу против монголов. Хорватия с частью Далмации входила тогда в состав Венгрии. Бела IV разослал своих послов за помощью по всей Западной Европе: к папе, немецкому царю Фридриху II, в Чехию, Францию и Италию, но получил таковую только от папы, который послал, что мог: свое благословение и письмо, в котором дарует большое отпущение от грехов всем тем, которые возьмут оружие на защиту короля Белы от монголов.
Отряд Кадана на Рождество 1241 года по льду перешел Дунай и, идя по следам Белы, с необыкновенной быстротой прошел Славонию и Хорватию, где был взят Загреб, откуда успел убежать король, и обложил Далматинскую крепость Клиссу (близ теперешнего Сплита), полагая, что в ней скрывается бежавший король, между тем он был в соседней крепости Трогир, окруженной тогда водой. Монголы послали к крепости гласника, который по-хорватски им крикнул, очевидно с целью разложения: «Передает вам хан Батый, вождь непобедимого войска, чтобы не защищали чужих вам по крови короля и его людей, а передайте неприятеля в наши руки, тогда избегнете его участи и не погибнете напрасно». Тем временем король, не считая себя на материке в безопасности, успел отплыть из Сплита на корабле и едва нашел убежище на маленьких островах Адриатического моря, далее от материка под именем остров Кралевац, а затем на острове Рабе. Кадан, овладев Клиссою и бросив Трогир, двинулся обратно тем же путем, получив известие о смерти императора Угедея, выделил один отряд на юг и послал по побережью моря; отряд сжег сербские приморские города Свач и Дриваст,[264] и взял еще города Рагузу (Дубровник) и Каттаро, из коих последний был разрушен монголами, после чего опустошил часть Босны и направился через Албанию, Сербию и Болгарию на присоединение к Батыю. Народ перед монгольской конницей в Сербии и других странах по пути их шествия спасался бегством в горах и непроходимых лесах.
Удегей-хан правил с 1229 по 1245 г., третий сын Чингисхана, после его смерти наследовавший престол
Из главной армии во время ее зимовки был выслан еще отряд в пределы Австрии главным образом в целях фуражировки и глубокой разведки.[265] Отряд этот, проникнув до города Нейштата, только немного не дошел до Вены, которой таким образом посчастливилось избежать ужасов монгольского нашествия. Отряд был отозван к главной армии, которая к концу зимы двинулась на юг и, переправившись через Дунай, прошла в Болгарию, где к ней присоединился Кадан. Сам Батый с войском в то время ударил на города Острогон, Стольни Биоград (Белград), Весприм и Джур. Это было в 1242 году.
Там же Батый получил известие о последовавшей в 1241 году смерти императора Угедея. Он собрал совет из царевичей и старших чинов армии для обсуждения вопроса о судьбе завоеванных в Средней Европе стран и об участи многочисленных пленных, которых монголы вели с собой, пользуясь ими, между прочим, при осадах и штурмах крепостей. В единомыслии со своим вождем совет, признавая необходимым личное участие Батыя на Курултае для избрания нового императора, решил большую часть покоренных стран предоставить их собственной участи, истребив всех пленных и выведя армию в южнорусские степи. Утвержденное Батыем постановление совета было приведено в исполнение.
265
Смелость рейда этого отряда объясняется сознанием непобедимости монгольской конницы после битвы с русскими, венграми и рыцарями.