Иностранные модели (вероятно, китайская) также повлияли на структуру монгольской армии[266]. Однако является установленным фактом, что и сам Чингисхан внес лепту в ее создание: его блестящие организаторские способности сыграли немалую роль в том, что народы Евразии считали монгольскую армию непобедимой в течение почти половины века. Согласно принципу, введенному Чингисханом, военачальник и подчиненный должны были служить друг другу верно и покорно. Сплоченность подразделений была достигнута за счет того, что любые переходы из одного подразделения в другое были строго запрещены. За самовольный переход грозила смертная казнь; военачальник, принявший «перебежчика» в свое подразделение, также сурово наказывался[267].
На административные меры Чингисхана в Центральной Азии, которая была ядром его империи, сильно повлияли его идеи относительно военной организации. Различные роды и племена были поделены таким образом, что зуны и минганы могли быть сформированы в минимальные сроки. Во главе каждой единицы он ставил людей, которых лично знал и которым доверял. Как правило, они командовали людьми из своего же племени. Вследствие этого племя приобретало военную структуру, что позволяло сохранить единство внутри него. Самые преданные правителю люди становились во главе племен[268].
В своей армии Чингисхан хотел лично назначать военачальников на основании того, что он знал об их способностях. Особенно это касалось его стражи. Зунами, минганами и туменами командовали самые знатные монгольские аристократы, нойоны (князья) и баатуры. Чингисхан обнаружил в своем младшем сыне Толуе большой военный талант и сделал его одним из своих высших военных советников. Но титул Великий Нойон за свое высокое положение Толуй, очевидно, получил посмертно[269]. Как и младшие братья Чингисхана, Тэмугэ-отчигин и Бельгутей, Толуй был нойоном[270]. Почетные граждане командовали более мелкими подразделениями; они имели право забирать себе военные трофеи и дичь, которую самостоятельно отстреливали на охоте. Некоторые из них за службу получали титулы баатуров или даже нойонов[271].
Дисциплина в монгольской армии поддерживалась самыми бескомпромиссными методами. Высокопоставленные чиновники были обязаны беспрекословно исполнять каждый приказ, доставленный гонцами Чингисхана. Неисполнение каралось смертной казнью. Захват добычи и пленных на вражеских землях мог начаться только по приказу Чингисхана или одного из его военачальников. Как только он начинался, военачальник и рядовой приобретали равные права, за исключением того, что молодые, красивые женщины должны были быть переданы Чингисхану, а военачальники могли договориться между собой о разделе добычи[272].
В соответствии с древней степной традицией войска Чингисхана были поделены на три главных отряда[273]. В центр, находившийся под командованием Наджая, помещалась охрана; левым, или восточным, флангом командовал Мухули; а правым, или западным, — Боорчу[274]. Поскольку монголы поклонялись югу, восток для них был слева, а запад справа[275]. Хубилаю было поручено заниматься всеми делами, касающимися армии[276], в сущности, он выполнял функции начальника штаба.
Первые шаги по структуризации своей стражи (которая стала играть значительную роль в 1203 году, после победы над кераитами) Чингисхан предпринял, когда стал самым влиятельным правителем в Восточной Монголии. Стража имела довольно сложное устройство. Личная охрана состояла из 70 человек в дневные часы и из 80 ночью. В число стражников входили лучники, люди, прислуживающие на пиру, караульные, стоящие при входе ворду Чингисхана, и гонцы. Домашнее хозяйство хана вели шесть чарби (управляющих). Особая ответственность возлагалась на элитный охранный отряд из 1000 баатуров, который обеспечивал безопасность Чингисхана во время сражения[277].
Последующая кардинальная реорганизация стражи произошла непосредственно во время или после курилтая 1206 года. Численность отрядов была значительно увеличена. В ночные часы за безопасность теперь отвечали сначала 800, а позже 1000 человек; в дневные — 1000; число лучников возросло сначала до 400, затем до 1000. К элитному охранному отряду из 1000 баатуров добавили еще 6000 человек. Это означает, что по окончании реорганизации в охране было задействовано не менее 10 000 человек[278].
Чингисхан решал, когда и где должна быть занята стража, которая являлась ядром его армии[279]. Он имел прекрасное представление об опасностях и неожиданных поворотах событий, которые сопровождали кочевую жизнь. Он знал, что должен защитить себя при помощи надежной и постоянной системы охраны, всегда готовой к ответному удару. Личная охрана и элитный отряд в случае необходимости могли быть усилены за счет остальных стражников.