— Государь уже дано очень ищет личного чиновника — работящего, ученого, прилежного и при этом благородного, — уже от себя добавил Кологривов старую сплетню мелких начальников, — так что старайся. У его императорского величества уже есть своя канцелярия, через которого он отпускает самые важные распоряжения. А вот делопроизводителя себе он никак не найдет. Ты очень походишь, как со служебной стороны, так и личной. Не промахнись!
Ох ты! — Андрей Георгиевич аж вынужден был немного посидеть, успокоится, так чтобы руки перестали мелко дрожать. Опять рецепиент нервничает. Вернее, тело, одно на двоих. Потом служебно «приукрасил» вицмундир — повесил орден Св. Анны 2-й степени на шею. Больше, к сожалению, наград у него не было. Пришлось для красоты заменить обычные оловянные пуговицы на золотые парадные, прикрепить золотую бахрому на рукава и на воротник. Посмотрел на столоначальника — тот надел еще дома все ордена — Анну 1-й степени, Святослава 1-й степени, высочайше пожалованные бриллианты прикрепил на воротник.
Глядя на них, зашевелились и остальные чиновники, благо все имели ордена, хоть и нижайших степеней, а коллежский асессор Демидов так уже два — Анну 3-й степени и Святослава 2-й. Еще бы два ордена повесить — Анну 4-й и Святослава 3-й, но не положено иметь на груди награды нижайшей степени при вышестоящих.
В общем же, весь департамент министерства потихонечку приобрел вид рождественской елки на императорском праздничном бале. Много блеска, сверкания и сильного грома.
А Андрей Георгиевич уже, собрав нервы в кулак, понемножку работал. Его превосходительство как раз повелел набрать список некоторых выморочных поместий побольше, которые предполагалось полностью взять в казну. При чем не просто переписать, а самолично создать нужный список. Конечно, при досмотре столоначальника Кологривова, и с некоторой его помощью, но тем не менее.
Что ни говори, а Макурину доверили работать, как полномочному чиновнику! И как бы теперь еще не под присмотром самого императора! Где-то он уже идет, а у него документ полностью не дописан. Мало ли что может быть. Люди — не автоматы, могут действовать совершенно по разному, а виноватым окажется опять самый младший.
И потому попаданец даже отвлекся от суматошной повседневности департамента. Пусть чиновные соседи суетятся и шепотом напропалую болтают, а он очень занят и не может. Ведь вся его репутация находится на кончике пера, ха-ха. И слова пишутся красиво и четко, одни за другими!
Чернила за кончике пера закончились, он приподнялся к чернильнице за очередной порцией и ненароком поднял взгляд, зацепляя фигуру перед ним уголком глаза. Пусть не перед столом, но смотрящую явно на него. Фигура новая для него, но почему-то очень знакомая. И взгляд от нее такой требовательный и даже жесткий. И почему-то все чиновники вокруг притихли.
Андрей Георгиевич, заинтересовавшись, уже полностью поднял лицо от бумаг на стола. Ах, по-моему, это император! Он только сейчас заметил. Точно, император! Это его довольно известный «взгляд василиска». Кто всерьез принимает, кто с сарказмом, но попадать под него не рекомендуется никому. И что в помещении, несмотря на многое количество человек, стало уж очень тихо. И за этой фигурой стоит его высокопревосходительство министр Подшивалов, скромный и почтительный, как обычный рядовой посетитель.
Нет, обязательно император Николай Павлович, правящий российский монарх! Вот ведь черт, как он так его не заметил-то!
Он только теперь заметил, как его столоначальник, весь в парадном мундире и орденах, стоит смирно и корчит страшное лицо, делая ему знаки. Ах, надо ведь встать и поклониться. Это ведь даже не вежливость, а элементарная почтительность. Все же его государь!
Попаданец встал, поклонился легко и изящно, как его учили и в XIX веке (практика молодого дворянина) и в XXIвеке (общий порядок вежливого человека). Было очень мало места из-за столов и людей, но он справился и показал всей своей фигурой почтительность перед монархом и одновременно благородную изящность молодой фигуры дворянина.
Раздались редкие, но громкие хлопки. Хлопал сам Николай I. Потом сам же и прокомментировал:
— Браво, господин Макурин! Я прав, Семен Семенович, это и есть ваш новый дворянин? Очень хорош!
— Да, ваше императорское величество, он самый!
Вложив весь свой опыт и артистизм, министр в нескольких словах сумел показать и радость за появление столбового дворянина в рядах чиновников министерства, и досаду за такую его невежливость от молодости и неопытности.