Шарлотта с первой же ноты узнала мелодию из «Привидения» и вспомнила, что последний раз слышала ее у Луи. На мгновение она закрыла глаза. Она была так поглощена музыкой, что подпрыгнула от неожиданности, когда кто-то слегка похлопал ее по плечу.
— Извини. Не хотел тебя напугать.
Шарлотта нервно огляделась по сторонам и подняла голову вверх.
Луи. Он все-таки не ушел.
Луи слегка поклонился и протянул руку.
— Не окажете мне честь, миледи?
Шарлотта сглотнула. На удивление счастливая, что он не ушел, она тепло улыбнулась. Подыгрывая его притворной формальности, она склонила голову, подала ему руку и сказала:
— Конечно, мой рыцарь.
Танцплощадка находилась в нескольких шагах, и когда Луи крепко обнял ее, у Шарлотты появилось странное ощущение, что так и должно быть, что каким-то образом теперь все встало на свои места. Наверное, перебрала с шампанским, подумала она, отмахиваясь от этого ощущения.
— Тебе понравился халат? — спросил Луи, кружа ее в танце, и его теплое дыхание коснулось ее щеки. — Я надеюсь, не поставил тебя в неловкое положение своим подарком. Девушка в магазине заверила меня, что это вполне прилично, и по правде говоря, мне надоело видеть тебя в этих старых обносках, в которых ты вечно расхаживаешь по дому.
— Обносках! — Шарлотта отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. — Не такие уж и обноски, и, к твоему сведению, я вовсе не вечно расхаживаю в них по дому.
— Да брось, Шарлотта. Признайся, тебе нужен был новый халат. Правда?
Усмешка появилась на ее губах.
— Ну… возможно, — протянула она. — Наверное, мой старый халат действительно поизносился. Но не до такой степени, — поспешно добавила она.
— Так ты на меня не злишься?
Кто бы мог подумать, что Луи будет так переживать из-за подарка.
— Луи, халат замечательный, и, если бы ты не сбежал, я бы сразу же тебе об этом сказала.
— Спасибо. И я не сбежал. Хэнк сказал, что пора начинать танцы, я и пошел.
— Могла бы догадаться, — пробормотала она. — Так это ты заказал песню?
Луи пожал плечами.
— Мне нравится эта песня. У меня много приятных ассоциаций, если ты меня понимаешь.
— Если ты не в курсе, мне она тоже нравится, — ответила Шарлотта. — По тем же причинам. И кстати… — Она погладила его рукой по плечу. — Весь вечер хочу тебе сказать, что мне очень нравится твой костюм. Ты в нем потрясающе выглядишь.
— Надеюсь, — протянул он. — Он стоит бешеных денег, но мне же все равно нужен костюм. По крайней мере твоя племянница постоянно мне об этом твердит.
— Ты купил его специально для вечера?
— Да, благодаря Джудит. Она во многом на тебя похожа, упрямая, как сто орангутангов. На днях она заезжала ко мне и захотела узнать, в чем я собираюсь идти на вечеринку. Ну, когда я показал ей свой старый костюм, она схватила его с вешалки и выбросила в мусорное ведро. — Он усмехнулся. — Типично по-женски, взяла и выбросила хороший костюм только потому, что лацканы не того размера или еще какая-нибудь ерунда. В общем, она позвонила своей подруге, которая работает в «Мэкис» и… — Он пожал плечами. — Вот чем все закончилось.
К полуночи разошлись последние гости. Поскольку Дэви уснул на плече Даниэля, они с Надей ушли раньше.
Остались только Луи и члены семьи, так что Шарлотта без стеснения объявила:
— Это был лучший день, который только можно себе представить, но ваша старая именинница устала и хочет спать.
Она подошла к Хэнку и Кэрол.
— Спасибо, сынок. Спасибо, Кэрол, — Шарлотта обняла ее. — Спасибо вам за все. Это была настоящая сказка, и я никогда ее не забуду. — Она крепко прижала Хэнка к себе.
— На здоровье, мама, — сказал он, обняв ее в ответ.
— Мы хотели сделать что-то особенное, — сказала Кэрол.
Подошел Луи.
— Я и сам немного устал, — сказал он. — Если хочешь, подвезу Шарлотту до дома.
Хэнк посмотрел на Шарлотту.
— Мама?
— Да, отлично. — Она повернулась к Луи. — Спасибо за предложение.
— Тогда берем подарки, и вперед.
Луи молчал, пока они ехали домой, и после шумной вечеринки тишина была настоящим облегчением.
Когда они свернули на Милан-стрит, он прокашлялся, и Шарлотта поняла, что он собирается сказать что-то важное.
— Знаешь, Шарлотта, шестьдесят — не так уж плохо.
Меньше всего Шарлотта ожидала услышать именно это.
Он снова прокашлялся.
— Мне уже два года как шестьдесят, и, кроме шуточек о старческом маразме, с которыми мне пришлось смириться, ничего особенно не изменилось.
— Легко тебе говорить, — пробормотала она. — А для меня шестьдесят — это предел. Даже звучит так… так старчески. И потом, мужчинам проще. Мужчины с годами становятся импозантнее, привлекательнее, а женщины просто стареют и покрываются морщинами.