Я никто и звать меня никак,для себя умна и знаменита,а для вас темна, полуоткрыта,словно дверь в подвал, где мрак.Итак,мрак, морока, скука и обман,от страстей не выметенный мусор,сумма разных минусов и плюсови прекрасный капельный туман.В каждой капле океанский глаз,пристальная камера обскура,смотрит уходящая натура,не мелеет чудных сил запас.Повернуть фонарное стекло,удлинить фитиль волшебной лампыи, пройдя сквозь крыши, стены, дамбы,в свет преобразиться и тепло.Я останусь, узнана иль нет,озареньем, трепетом и пыломприсоединясь к другим, мне милым,отчего на этом свете – свет.
10 августа 2002
Письмо
Зое Крахмальниковой
Прощальную дает гастролькороль сезона август,как нота соль звучит парольдля словарей и азбук,до слова ель моток недельнам размотать придется,когда на Рождество метельзаплачет-засмеется,когда припомнится нам тот,кого забыть не в силах,кто ель, форель и жизни ходзарифмовал спесиво,скрестив Моцарта с муравьем,любовь упрятал в подпол,багаж подпольный сдал внаеми звякнул в медный колокол.И колокольчики в мируответно заиграли,такую чудную игрузатеял этот парень.Мы не откроем тайный шифр,секрета не откроем,наборы букв, наборы цифр,как в грядку, в ритм зароем,а что из них произрастет —сто лет спустя услышим,и снова на сто лет впередписьмо, как стих, напишем.
28 августа 2002
«Эти рисунки келейные…»
Юнне
Эти рисунки келейные,чувством пылая и цветом,знаками, ликами, клеймамиврезаны в тьму пред рассветом.Дара каменья бесценныеночь ограняет промысленно,и сочиненья каменамистрок изукрашены смыслами.Краска милуется с краскою,линия с линией в связи,дело не нитками – сказкамишито без всяких экстази.Блещут, как вещие вещи,сепия, охра и кобальт, —штуки выходят из пещисамой таинственной пробы.
29 августа 2002
«Луна стоит высоко…»
Луна стоит высоко,а я лежу низко,она – мое око,я – ее записка,она ослепляет,меня меж строк читая,лунатических лунок стаяв глазу моем тает.После скажут:слепой текст.
3 сентября 2002
«А потом завопил комар…»
А потом завопил комар,но не просто так,как дурак,а у старухив ухе,старуха долго махала рукой:что ж ты навязчивый какой?А комар продолжал злиться,потому что не мог излитьсяиз уха,которым владела старуха,и то была не потеря слуха,а хуже всякого злого духа,поскольку не комар кровососил,а кровоизлияла старуха.
Я в минуту написала этот шедевр,едва догадалась, какой предстоит маневр:не терять до концани слуха, ни вкуса, ни лица.
9 сентября 2002
«Она сказала: я приготовлю вам реверс…»
Наталье Зубовой
Она сказала: я приготовлю вам реверс.И я поняла, что это прекрасно.Детство Люверс и Сиверс мчалось на север.На юг тащилось могущественное лекарство.Мой бред блистал ослепительно ярко,пылая диалогами вдохновенно,за ремаркой следовала ремарка,и пылала уже вся сцена.Я рвалась на Запад, оставаясь Востоком,магнитные полюса плавились,так что казалось, мозг брызнет,мои девочки были далеко,а мне требовался ресурс жизни.Судьба, присев, сделала книксен. Или реверанс.И приблизился ренессанс.
10 сентября 2002
«Жили-были Алеша и Никита…»
Жили-были Алеша и Никита,любили своих баб и пап примерно равно,но второй делал все шито-крыто,а первый – открыто и своенравно.Папа один был в сынка – хитрый и во всем участный,и другой в своего сынка – вопросами озадаченный,один прислонялся к власти всеми местами страстно,второй – местами и не всегда удачно.Первый был гимнюк, а другой – не то, что помыслили,один скоро сгорел, а второй – долгожитель,сирота-художник горючими заряжен искрами,сынок-умелец удачно вписался в события.Один любил искусство в себе, а другой – себя в искусстве,а еще власть в себе и себя во власти,оба поскользнулись на чистом чувстве —чистые напасти.Ловкач использовал клаку-клоаку,чтобы художника посильнее умыли,а художник, как пацан, чуть не плакал.Такие подлые времена были.
11 сентября 2002
Даша