— Только то, что смог отыскать в популярной литературе, — с легким смущением признался Глеб. — Там много и очень расплывчато говорится о мистической связи чисел и человеческих судеб, но не приводится ни единого поддающегося проверке доказательства, а так называемые примеры больше напоминают ловкие фокусы.
Арнаутский кивнул.
— Значит, ничего не знаете, — констатировал он. — Популярная литература — она и есть популярная литература. Тем более когда речь идет о нумерологии, которая, как ни крути, имеет какое-то отношение к математике. Вы можете представить себе популярную книгу по математике — такую, чтобы средний обыватель мог хотя бы понять, о чем идет речь, и чтобы она при этом отражала последние достижения фундаментальной науки? Не технологии, а именно науки!
Глеб честно попытался представить себе такую книгу и развел руками.
— Действительно, — сказал он, — получается ни рыба ни мясо. Обыватель заснет на второй странице, а специалист на той же странице придет в дикую ярость, порвет книжку в клочья и пойдет искать автора, чтобы его этими клочьями накормить.
— Совершенно верно, — согласился профессор. — Серьезному ученому не до популяризации своих идей, он работает, двигает вперед науку, а профессиональные популяризаторы чаще всего оказываются не способны разобраться в тех самых идеях, которые они популяризируют. Парадокс! Но парадокс этот обусловлен самой жизнью. Нынешняя наука ушла очень далеко от реалий повседневной жизни, и самые яркие открытия не способны поразить воображение обывателя по той простой причине, что они ему непонятны, а следовательно, скучны. То же и с нумерологией. Парочка фокусов, технология простейших нумерологических расчетов, не подкрепленная никакими теоретическими выкладками, — вот и все, что может предложить популярная литература по этому вопросу. Но свет, который от нажатия кнопки загорается в герметично запаянной стеклянной колбе, — это ведь тоже, согласитесь, в некотором роде фокус. Просто вы еще со школьной скамьи знаете, как этот фокус получается, и не находите в нем ничего странного и загадочного. Если бы в наших школах преподавали нумерологию, вы точно так же не видели бы ничего необычного в демонстрируемых ею чудесах.
— А она действительно демонстрирует чудеса?
— Как и любая другая наука.
— Наука?
— Наука, молодой человек, наука! Уж вы мне поверьте! Неуклюжая, архаичная, забытая за ненадобностью, отвергнутая и осмеянная, но тем не менее наука! Отрасль науки, о которой в среде ученых просто не принято упоминать, как в добропорядочном английском семействе не принято упоминать об излишне эксцентричном родственнике. И таких эксцентричных родственников у современной науки предостаточно. Возьмите, к примеру, алхимию. Средневековые алхимики, по сути дела, занимались ерундой — искали философский камень, чтобы превращать свинец в золото. Но ведь именно они заложили первые камни в фундамент современной химии! Об этом не говорят, но осуществить их заветную мечту — превратить свинец в золото — можно уже сейчас. Правда, для этого потребуются огромные энергетические мощности, за такие деньги никакого золота не захочешь... То же и с нумерологией. Она просто осталась в стороне, ее некому развивать, потому что она даже в самой отдаленной перспективе не имеет никакого народнохозяйственного значения, а значит, экономической отдачи от нее быть не может.
— Совсем не может?
— Абсолютно! Скорее уж наоборот. Ну, представьте, что все вокруг научатся с большей или меньшей степенью вероятности предсказывать собственную судьбу. Какой смысл работать на благо родины, если точно знаешь, что через два года погибнешь под колесами грузовика, который, может быть, сам же и собрал, стоя у конвейера? Какой смысл рожать и растить детей, если по всем расчетам выходит, что они вырастут неблагодарными скотами и на старости лет сплавят тебя в богадельню? Надежда на лучшее будущее — это всего лишь функция полного неведения и инстинкта самосохранения.
— Чеканная формулировка, — сказал Глеб. — А скажите, профессор, можно ли с помощью нумерологии как-то влиять на события, управлять ими? Пусть не на бытовом, общедоступном уровне, а с высот, так сказать, чистой науки?
— Ну, заглядывая в будущее, мы в некотором роде уже на него влияем, — довольно скептически протянул профессор. — Кто предупрежден, тот вооружен, так сказать...
— Но реальных рычагов управления событиями нумерология не дает?
— Ни в коем случае. Реальные рычаги дает физика, в особенности ядерная. Вот это рычаги! Как говорят мои студенты, нажми на кнопку — получишь результат. Нумерология же — инструмент познания собственной судьбы, а не окружающего мира.
Глеб понял, что разговор вот-вот зайдет в тупик, и взял быка за рога.
— А как же тогда все эти разговоры о каких-то таинственных посланиях, зашифрованных в священных книгах? — спросил он. — Ведь прочесть их, насколько я понял, пытаются именно с помощью нумерологии!
— Ах, вот вы о чем! — разочарованно воскликнул Арнаутский. — Я мог бы сразу догадаться... Хотя все равно непонятно, почему этим вдруг заинтересовалось ваше ведомство. Видите ли, то, о чем вы говорите, это не совсем нумерология, а точнее — совсем не нумерология. Просто в старину, на заре зарождения письменности, почти во всех алфавитах буквам придавалось двойное значение — как звуковое, так и числовое. Иначе говоря, некоторые буквы алфавита обозначали также и цифры: “аз” — один, “буки” — два и так далее. То есть слово “баба” при желании можно было прочесть как две тысячи сто двадцать один... Самый простой и общеизвестный пример — римские цифры, по написанию ничем не отличающиеся от букв латинского алфавита. То же было и с древнееврейским алфавитом, и с арабской письменностью... Само собой, нашлись фантазеры, которые на основании этого стали утверждать, что в священных книгах, помимо доступного прочтению обычным методом текста, существует второй, зашифрованный. Электронных паролей и сейфов с кодовыми замками тогда не существовало, и народ в те времена выходил из положения как умел, зачастую весьма и весьма хитроумно — прятали свои послания в апокрифических стихах, составляли анаграммы... Так что ничего удивительного в возникновении подобных легенд я не вижу. Евреи, насколько мне известно, до сих пор не только читают свою Тору, но также и считают, пытаясь вникнуть в смысл послания, якобы оставленного им самим Богом-Отцом.