– Ратифицирую без изменений. Не хочет ли кто-нибудь перемыть косточки какому-нибудь знакомому несимпатичному субъекту?
– Могу вам кое-что сообщить про Азинуса, – предложил Зебадия.
– Ну-ка?
– Я получил эту информацию из надежного источника, но у меня нет доказательств. – Для перемывания косточек это несущественно. Ну же!
– В общем, эту историю рассказывала сама ее героиня, одна смазливенькая студенточка. Она попыталась вручить профессору А. Синусу всю себя в обмен на удовлетворительную оценку по общему курсу математики, который совершенно необходим, чтобы получить у нас в университете хоть какую-нибудь степень. Он на то и рассчитан, этот курс, чтобы даже самые тупые спортсмены-рекордсмены все-таки не остались без диплома. А эта мисс Смазли и его завалила – хотя нужен особый талант, чтобы такой экзамен завалить. И вот она попросилась на прием к декану факультета – то есть к Азинусу – и сделала ему недвусмысленное предложение. Он дает ей горизонтальные уроки прямо тут, или у нее дома, или у него дома, или в мотеле, она вручает ему гонорар когда и где ему будет угодно. Но чтоб у нее была удовлетворительная оценка.
– Такое случается в любом университете, сын, – заметил папа.
– Вы дослушайте. Рассказывала она эту историю не то чтобы с негодованием – скорей с недоумением. По ее словам, суть ее предложения до Азинуса так и не дошла (по-моему, это невозможно, видели бы вы эту девицу). Профессор не ответил ни согласием, ни отказом, не счел себя оскорбленным и вообще как будто ничего не понял. Он велел ей договориться с преподавателем о дополнительных занятиях и о переэкзаменовке. Теперь мисс Смазли всем сообщает, что профессор Азинус – либо евнух, либо робот И вообще не совсем человек. Абсолютно бесполый.
– Он безусловно туповат, – сказала тетя Хильда. – Но я бы сумела объяснить подобную вещь любому мужчине. Даже если его совершенно не интересует моя прекрасная девственная плоть. Просто я ни разу не обращалась с такими предложениями к профессору Синусу, потому что меня не интересует его плоть. Даже в виде шашлыка.
– Хильда, дорогая моя, почему же ты тогда пригласила его к себе на вечеринку?
– Как почему? Потому что ты попросил, Джейкоб Я не могла бы отказать тебе в просьбе.
– Постой, Хильда, я что-то не пойму. Когда я говорил с тобой по телефону, я попросил тебя пригласить Зеба – будучи уверен, что это его кузен Зебулон – и я действительно сказал, что неплохо было бы позвать еще двоих-троих с математического факультета, иначе будет ясно, что наша встреча специально устроена. Но я не называл доктора Синуса.
– Джейкоб! Ты написал мне записку Она у меня. В Калифорнии. На почтовой бумаге твоего университета, и там напечатано твое имя.
Профессор Берроуз недоуменно покачал головой.
– Шельма, – сказал Зебадия Картер, – записка написана от руки или напечатана на машинке?
– Напечатана. Но там же была твоя подпись! Постойте-ка. Там были мои фамилия и адрес, слева внизу И фамилия Джейкоба, тоже напечатанная, но подписано было от руки: "Джейк". Сейчас... "Дорогая Хильда, это постскриптум к моему вчерашнему звонку: очень прошу тебя включить в число приглашенных доктора Альберта Синуса, декана математического факультета. Вчера я забыл его упомянуть – не знаю, что на меня нашло. Возможно, я был околдован твоим изумительным голосом. Нежный привет от Дити. Всегда твой Джейкоб Дж.Берроуз", и поверх напечатанной фамилии от руки написано "Джейк".
– Ватсон, вы знаете мои методы, – сказал мне Зебадия.
– Безусловно, дорогой Холме. Черная Шляпа. В Логане.
– Это мы и так знали. Что нового мы знаем теперь?
– Так.... Папа звонил из дома, это я помню. Значит, кто-то прослушивает наш телефон. То есть прослушивал: если там была какая-то электроника, то теперь она сгорела.
– Вероятнее всего, записывающая аппаратура. Возможно, пожар для того и устроили, чтобы уничтожить эту аппаратуру и прочие улики. Ведь теперь мы знаем, что Черным Шляпам было известно, что твой отец – и ты, конечно, но охотятся-то они за отцом – будет в этот вечер в Калифорнии. "Убив" его в Калифорнии, они уничтожили все, что могли, в Юте. Профессор, предсказываю: вскоре мы услышим, что вчера вечером был ограблен ваш кабинет в университете – исчезли все работы по шестимерным пространствам.
– Они там ничего не найдут, – пожал плечами папа. – Я не спешил с представлением полного текста монографии, после того как мои тезисы встретили столь унизительный прием. Я работал над ней только дома или здесь, и всякий раз, когда мы приезжали сюда, я привозил в здешний подвал все, что написал в Логане.
– А здесь ничего не пропало?
– Нет, сюда никто не являлся, я уверен. Вообще-то эти бумаги не имеют особого значения, я все держу в голове. Континуумоход никто не трогал.
– Зебадия, по-твоему доктор Синус – это Черная Шляпа?
– Не знаю, Дити. Может быть, он просто марионетка, наемник. Но он так или иначе участвует в заговоре, в противном случае они не пошли бы на такую рискованную вещь, как подделка записки, только для того, чтобы он оказался на вечеринке у Хильды. Джейк, трудно ли украсть твою университетскую почтовую бумагу?
– Совсем не трудно. У меня нет секретаря, когда мне нужно, я посылаю за стенографисткой Кабинет я не запираю, пока я в университете.
– Дити, раздобудь ручку и бумагу а? Я хотел бы посмотреть, как Джейк подписывается "Джейк".
– Сейчас. – Я принесла требуемое. – У папы очень простая роспись, я часто за него расписываюсь. Я же веду его дела.