– Можно будет как-нибудь пообедать вместе, – предложил Хатч.
Ги согласился и пошел в коридор доставать его пальто.
– Не забудьте посмотреть про таннисовый корень, – напомнила Розмари.
– Обязательно. А ты попроси доктора Сапирштейна, чтобы он проверил свои весы. Мне все-таки кажется, что ты похудела не на три фунта.
– Ерунда, – ответила Розмари. – У врачей весы не обманывают.
Ги помог Хатчу надеть пальто.
– Это, наверное, ваше? – шутливо спросил он.
– Правильно. – Хатч оделся. – А вы уже выбрали имя, или это еще рано?
– Если мальчик, то Эндрю или Даглас, – сказала Розмари. – А если девочка – Мелинда или Сара.
– Сара? – удивленно спросил Ги. – А куда девалась Сюзан? – Он уже подавал гостю шляпу.
Розмари пo-родственному подставила Хатчу щеку.
– Я все же надеюсь, что боли скоро пройдут, – сказал он.
– Конечно. – Она улыбнулась. – Не беспокойтесь.
– Это иногда бывает, – добавил Ги. Хатч сунул руки в карманы.
– Второй такой же нигде не видно? – спросил он, показывая им коричневую отороченную мехом перчатку, и снова проверил карманы.
Розмари посмотрела на полу, а Ги пошел к шкафу и проверил полки.
– Тут не видно, – растерянно сказал он, – Какая досада! – расстроился Хатч. – Наверное, я оставил ее в Сити-Сентр. Зайду туда по пути. И все таки давайте как-нибудь пообедаем вместе.
– Обязательно. На этой неделе, – ответила Розмари. Они подождали, пока Хатч завернет за угол коридора, потом вернулись в квартиру и закрыли дверь.
– Какой приятный сюрприз, – усмехнулся Ги. – И долго он здесь был?
– Не очень. Знаешь, что он мне сказал?
– Что?
– Что я ужасно выгляжу.
– Добрый старый Хатч! Куда бы он ни пришел, везде становится веселее…
Розмари непонимающе посмотрела на него.
– Да он просто завел себе хобби портить людям настроение, – раздраженно продолжал Ги. – Помнишь, как он пытался отговорить нас въезжать сюда?
Ги оперся плечом о дверной косяк.
– Во всяком случае, у него это здорово выходит. Через несколько минут Ги надел пальто и пошел за газетой.
В половине одиннадцатого вечера зазвонил телефон. Розмари уже лежала в кровати с книгой, а Ги сидел в кабинете перед телевизором. Он подошел к телефону и через минуту принес его в спальню.
– Хатч хочет с тобой поговорить. – Он протянул трубку. – Я сказал, что ты уже отдыхаешь, но у него какое-то срочное дело.
Розмари взяла трубку.
– Хатч?
– Здравствуй, Розмари. Скажи мне дорогая, ты весь день сидишь дома, или все-таки куда-то выходишь?
– Я не выхожу, но мне можно. А что такое? Ги смотрел на нее и хмурился.
– Я с тобой хочу кое о чем поговорить, – сказал Хатч. – Давай встретимся завтра утром, в одиннадцать часов, перед зданием «Сигрэм».
– Ладно, если вам так удобно. А в чем дело? Сейчас нельзя рассказать?
– Лучше не надо. Ничего особенного, так что не переживай. Мы могли бы где-нибудь перекусить. Пусть это будет поздний завтрак. Или ранний ланч.
– Хорошо.
– Ну, ладно. Значит, завтра в одиннадцать у здания «Сигрэм».
– Хорошо. А вы нашли перчатку?
– Нет, ее там не было. Но мне все равно уже надо покупать новые. Спокойной ночи, Розмари. Отдыхай.
– Спокойной ночи, Хатч. Она повесила трубку.
– Что у него случилось? – недовольно спросил Ги.
– Он хочет завтра со мной встретиться. Надо о чем-то поговорить.
– Он не сказал, о чем именно?
– Ни единого слова.
Ги покачал головой и саркастически усмехнулся.
– По-моему, эти приключенческие детские рассказы начали действовать на его рассудок. И где же вы с ним договорились?
– Перед зданием «Сигрэм», в одиннадцать часов. Ги выдернул телефон из розетки и понес его в кабинет. Однако очень скоро он вернулся.
– Беременная у нас ты, а прихоти появляются у меня, – сказал он и снова включил аппарат в спальне, поставив его на ночной столик. – Я пройдусь и куплю мороженого. Тебе взять?
– Хорошо бы.
– Ванильного?
– Да.
Он ушел, а Розмари опустилась на подушки и уставилась в пустоту, позабыв о своей книге. О чем хочет поговорить Хатч? Ничего особенного, сказал он. Но и не пустяк, иначе бы он не стал беспокоить ее на ночь глядя. Может быть, что-то случилось с Джоан? Или с другой девушкой, которая тоже с ними жила?
Она услышала, как в коридоре кто-то позвонил один раз в дверь Кастиветов. Наверное, это Ги; хочет узнать, не купить ли и им тоже мороженого или газет. Очень мило с его стороны. Боль усилилась.
Глава 3
На следующее утро Розмари позвонила Минни и попросила ее не приносить напиток в одиннадцать часов. Она объяснила, что будет в городе и вернется не раньше, чем в час или в два.
– Ничего страшного, дорогая, – сказала Минни. – Не беспокойся. Тебе ведь не обязательно пить его в определенное время, можно принимать когда угодно, вот и все. Иди, куда тебе надо. День сегодня чудесный и будет полезно подышать свежим воздухом. Позвони мне, когда вернешься, и я сразу же принесу твой напиток.
День был и правда чудесный: солнечный, свежий и бодрящий. Несмотря на сильную боль, Розмари готова была улыбаться. Санта-Клаусы из Армии Спасения стояли с колокольчиками на каждом углу в своих нарядных костюмах, которые уже никого не могли обмануть. Витрины магазинов были украшены по-рождественски, а на Парк авеню выросла целая аллея из елок.
Она подошла к зданию «Сигрэм» без четверти одиннадцать. Хатча еще не было, поэтому она уселась перед фонтаном и подставила лицо солнцу, прислушиваясь к шагам прохожих и обрывкам разговоров, шуму легковых машин и грузовиков. Сейчас она первый раз с удовольствием почувствовала, что платье туго обтягивает ее живот. Розмари решила, что после встречи с Хатчем она пройдется по магазинам и поищет платье для будущей матери. Она была рада, что из-за Хатча ей пришлось наконец-то выйти на улицу (только о чем он хочет с ней поговорить?). Боль, даже такая сильная, как у нее, все равно не должна быть оправданием для того, чтобы целыми днями сидеть дома. Надо бороться с ней, бороться очень активно, взяв в помощники воздух и солнце. Нельзя поддаваться унынию и потакать баловству Минни, Романа и Ги. «Боль, уходи! – подумала она. – Исчезни навсегда!» Но, несмотря на такое внушение, боль оставалась.
Без пяти одиннадцать она подошла к стеклянным дверям небоскреба «Сигрэм», где поток людей был наибольшим. «Возможно, Хатч выйдет изнутри, – подумала она. – Может быть, у него там другая встреча. Иначе зачем он выбрал именно это место?» Она напряжений всматривалась в лица прохожих, и в какой-то момент ей даже показалось, что она увидела его, но это была ошибка. Потом Розмари заметила молодого человека, с которым встречалась еще до знакомства с Ги, но, приглядевшись внимательнее, поняла, что опять обозналась. Она продолжала искать глазами Хатча и изредка даже вставала на цыпочки, но все-таки не особенно старалась, потому что была уверена, что если даже и пропустит его, он все равно подойдет сам.
Однако Хатч не появился ни в пять минут двенадцатого, ни в десять. Розмари зашла в холл первого этажа, чтобы посмотреть списки служащих. Возможно, ей попадется какая-нибудь знакомая фамилия, которую она уже слышала от Хатча, и тогда можно будет навести справки. Но список оказался слишком длинный, чтобы прочитать все фамилии; она пробежалась по нему глазами, не нашла никого знакомого и снова вышла на улицу.
Сев на прежнее место, откуда по большим электронным часам на Парк авеню удобно было отсчитывать время, Розмари нетерпеливо поглядывала на проходивших мимо людей. Чужие мужчины и женщины находили друг друга, но Хатча по-прежнему не было, хотя раньше он никогда не опаздывал на свидания; во всяком случае – на свидания с ней.
В одиннадцать сорок она вошла в здание, и служащий из справочной направил ее в подвал, где в конце длинного белого коридора находился зал ожидания с современными черными стульями, абстрактной картиной на стене и единственной стеклянной телефонной кабиной. В кабине стояла симпатичная негритянка, но она быстро закончила разговор и вышла, приветливо улыбаясь. Розмари набрала номер своей квартиры. Однако дома никого не было. Тогда она перезвонила портье и выяснила, что для нее сообщений не было, а ее мужу звонил Руди Хорн, а не мистер Хатчинс. Розмари вынула еще одну десятицентовую монетку, чтобы позвонить Хатчу – там-то уж наверняка должны знать, где он сейчас находится. С первым же гудком трубку подняли и послышался взволнованный женский голос: