— Снова «Минутка»!
Крюков плюнул и стал обреченно ждать, пока вирус закончит свое черное дело.
«Бум! Армагеддон! Конец света! — сообщила надпись. — Вы проиграли».
Он снова проиграл. Компьютер безнадежно завис. Самое лучшее, что можно было теперь с ним сделать, это переформатировать винт или использовать прибор в качестве подставки под цветы.
Крюков плюнул еще раз и повернулся к бойцам:
— А теперь выходим, закрываем дверь, и вы начинаете ее ломать. Скажете — вошли, а маньяка уже нет дома. Упорхнул, ведь ночью за окном темно, а она улетала все равно…
— А ты?
— А меня вообще здесь не было. — Крюков посмотрел на часы. — Я в настоящий момент встречаюсь со своим особо доверенным лицом в вестибюле «Театра имени трех хохлов» — Станиславского, Немировича и Данченко.
— Что это, блин? — один из бойцов ткнул пальцем в экран.
Крюков обернулся. На экране вроде бы намертво переклиненного компьютера засветилась надпись:
«Я еще вернусь. Я бессмертный. Мясник».
— Нет, это никогда не прекратится, — обреченно, с тоской подумал Крюков и двинулся к выходу…
В окне одной из лабораторий Центра исследований крови допоздна горел свет. Телефонный звонок оторвал Марию от работы и заставил посмотреть на часы. Ничего себе, засиделась! Лидка в своем кабинете не брала трубку. Наверно, уже ушла. Мария неохотно оторвалась от микроскопа.
— Слушаю.
Голос был мужской, незнакомый. Вероятнее всего, измененный.
— Запомни, сучка, разинешь пасть — на куски разрежу, — сказал он.
— Кто это? — Мария была в недоумении.
— Мясник.
Вслед за этим послышались короткие гудки. Мария тоже положила трубку. Она не могла понять, что имел в виду неизвестный. Скорее всего, того больного, что лежал у них в платном отделении. Его палату охраняли неразговорчивые парни с автоматами, а лечил таинственного пациента приходящий врач из отделения хирургии.
Дверь в кабинет резко распахнулась. Мария вздрогнула от неожиданности. На пороге стояла Лидка. Ее покачивало. Мария с изумлением поняла, что ее подруга и коллега пьяна.
— Что с тобой? — спросила она. — Я думала, что ты уже ушла.
— А, ерунда. — Лидка отмахнулась. — Расслабилась немного. А ты что-то с лица сбледнула. Съела что-нибудь? На, запей.
Она протянула Марии бутылку мартини и громко икнула. Мария взяла у нее бутылку и поставила на стол.
— Мне сейчас звонил какой-то урод, — сообщила она подруге. — Назвался Мясником и велел молчать. Иначе обещал, что разрежет на куски. Не фига себе, пионерская клятва!
— И молчи, — посоветовала Лидка и снова икнула. — А я не буду. Надоело!
— Успокойся, сядь! — Мария усадила Лидку на кушетку. — Говори, что ты знаешь! Кто этот Мясник?
Лидка дотянулась до стола, ухватила бутылку и сделала могучий глоток мартини.
— Помнишь того хмыря, что от Галины анализы привозил? Его Антоном звали. Зовут. У которого анализы на ВИЧ положительными оказались? Так вот. По-моему, про друга он наврал, его это анализы.
— Я это знаю…
— Ну и не перебивай! — пьяно обиделась Лидка. — Так вот, я с ним пару раз встречалась. Нет, не трахалась. В кабаке посидели, потрепались. Очень он мне не понравился.
«Логично, — подумала Мария, — встречаться с человеком, который тебе очень не нравится».
— Он показался тебе странным? — спросила она.
— Нет. Он показался мне страшным. Когда в кабак забежали легавые и стали проверять документы, он протянул мне тяжеленный сверток и велел спрятать. Я его еле засунула в сумку рядом с зонтиком.
— И что это было?
— Никогда не догадаешься. — Лидкина улыбка сияла торжеством. — Огромный нож! С одной стороны острый как бритва, я едва не порезалась, а с другой кошмарная такая пила. Я такой ножик видела потом в криминальной хронике, когда убитого Мясника показывали. Больше я с Антоном не встречалась. Только знаешь, что я думаю? — Лидка перешла на страшный шепот, каким дети рассказывают кошмарные истории. — Я думаю, что он и есть Мясник.
— Ты же говорила, что Мясника убили, — не поняла Мария.
— Ха, деревня! Кантри! Ты свой ящик хоть иногда включаешь? После того случая Мясник еще четверых раскрошил. Убьешь его, как же! У этого Антона и глаза, как у убийцы, зрачков совсем нет. А потом, зачем, думаешь, его мент приходил искать? Сама же мне говорила. Я Антоше потом брякнула, он сильно обосрался. Тоже пугал насчет языка за зубами.
— Слушай, хватит. — Мария прервала поток буйной фантазии подруги. — Мне домой пора. Ты идешь?