Одна из стоявших возле ресторана проституток отделилась от группы своих товарок, подошла к Марине и, не скрывая ехидных ноток в своем голосе, поинтересовалась:
— Ну, подружка, как дела? Смотрю — принарядилась. Под столичную канаешь? Всех клиентов у нас отбить хочешь?
— На ваш век хватит, — усмехнулась Марина и отвернулась.
Проститутка не успела даже съязвить что‑нибудь в ответ, как рядом с ней, откуда ни возьмись, возник накачанный “сутер”. Он схватил Федорову за рукав куртки и, брызжа слюной, зашипел ей на ухо:
— Что я тебе в прошлый раз сказал? Чтобы ты здесь больше не появлялась. Не поняла? Сейчас…
Кто‑то наконечником трости дотронулся до плеча "качка". Парень резко обернулся.
Перед ним, в окружении нескольких телохранителей, стоял господин Марков и высокий, выше самого рослого охранника, пластичный молодой мужчина. Он держал "главного сутенера города" под руку. Марков был в элегантном светлом костюме и крутил в руке тонкую белую трость. Ручку ее украшал массивный костяной наконечник с изображением свернутого клубочком китайского дракона. Марков никогда не скрывал своей любви к всевозможным восточным редкостям. Более того, он всех уверял, что именно Восток научил прагматичных европейцев искусству настоящей тонкой любви. Естественно, он имел в виду лишь ту ее часть, к которой сам был не равнодушен.
— Исчезни, — сказал Валентин Александрович "качку" и тот, как по мановению волшебной палочки, мгновенно испарился.
Господин Марков повернулся к Марине. Охранники отошли в сторонку, чтобы не мешать разговору своего босса.
— Вот кого–кого, а тебя я не чаял здесь встретить. Мои труженицы жалуются, что ты у них клиентов отбиваешь.
— Ты же сам знаешь, что я специализируюсь на девочках, — сказала Марина.
Приятель Маркова хихикнул в кулачок.
— Зря, у меня на мужиках ты могла бы иметь больше. Хотя, впрочем, почему только на мужиках? У меня среди клиентов и женщины есть.
— Иди к черту. Я делаю новый клип, вот и вышла на натуру. Надо же посмотреть, как работают твои дамочки.
— Передо мной ты можешь не оправдываться.
Фаворит Маркова вновь захихикал.
— Может, тебе охрана нужна? — спросил Марков. — На улицах теперь неспокойно.
— Да нет, я уже ухожу.
— Ну, давай. А то подумала бы над моим предложением. За клиентов охрану и за все остальное, я буду брать с тебя, по старой дружбе, сорок процентов. У тебя будут самые упакованные клиенты, члены правительства, депутаты. Будешь иметь все и даже больше. И в любой момент можешь уйти.
— Я подумаю, зайдите на следующей недельке.
— Как вам хочется, — усмехнулся Марков, — мое дело предложить, твое дело отказаться… Кстати, не считай себя умней других. Думаешь, что ты одна хочешь изловить этого маньяка? Я не меньше тебя заинтересован в этом, а то мои дамочки уже боятся выходить на работу.
— Глупости говоришь.
— Тебе никогда не сделать это без меня. Иди ко мне работать и у тебя будут все возможности для этого, и прекрасная охрана. Ты же знаешь, парочка моих девочек уже столкнулись с ним. Им это дорого обошлось.
— Вот, видишь, никакая твоя охрана их не смогла защитить.
— Они сами виноваты, начали подрабатывать на стороне.
— Отстань от меня. Я тебе уже сказала, для чего сюда пришла, — Федорова повернулась спиной к Маркову. К Марине тут же подскочил какой‑то иностранец, но она отрицательно покачала головой и направилась к своему стоящему на стоянке за углом автомобилю.
Марков криво усмехнулся, проводил ее взглядом и в сопровождении своего любовника, охраны и неизвестно откуда появившихся шикарных девочек направился к входу в ресторан.
***
В том месте, где полчаса назад Марина поставила между двумя шикарными, сияющими свежим лаком иномарками свои “Жигули”, зиял промежуток. Она оглянулась по сторонам. Ее машины не было. Федорова подошла к сидящему в одной из иномарок водителю и спросила, не видел ли он красной девятки.
Мужчина отрицательно покрутил головой.
— У вас есть телефон? Мне надо позвонить в милицию. У меня машину угнали.
Водитель молча протянул ей трубку радиотелефона.
Марине с трудом удалось дозвониться до дежурного по городу, так как никто там не брал трубку. Потом ей пришлось долго объяснять, вначале какой‑то женщине, а затем мужчине, с которым ее соединили, что у нее угнали “Жигули”. Наконец, милиционер на другом конце провода соблаговолил согласиться прислать на место происшествия машину с патрулем и сказал, чтобы она никуда не отлучалась.
Отдав телефон мужчине, Марина стянула с головы парик, привела свои волосы в порядок, затем вытащила из сумочки зеркальце с носовым платком и стала стирать с лица слишком яркий макияж. В таком виде ей ни как нельзя было показываться перед милицией.
— Федорова? Привет. Что ты здесь делаешь так поздно и одна?
Она обернулась. Перед ней стоял Анатолий Романович Лысенко, собственной персоной. Он был продюсером и старым знакомым Марины. Занятая своим макияжем, она даже не заметила, как он к ней подошел. Оставалась одна надежда, что он не видел ее во всем “боевом расскрасе”.
— А, привет. Тебе надо было бы сказать — рань, — не очень весело пошутила она и спрятала зеркальце с носовым платком в сумку.
— Ты тоже в ресторане была? А я и не заметил. Мы, с американцами, новый музыкальный проект обмываем.
Марина, не скрывая своего раздражения, посмотрела на часы.
— Что случилось? Ты кого‑то ждешь?
— Да, милицию. Замерзла уже.
— А что такое?
— Машину угнали.
— Ничего себе, — покачал головой Анатолий. — Да ты действительно вся дрожишь от холода. Держи ключи от моего "мерса". Вот он стоит, серебристый. Я мигом все организую. Никуда не уходи.
Он отдал ключи и направился к дверям ресторана. Марина подошла к "Мерседесу", открыла дверцу и села на переднее сиденье рядом с водителем. Кожаная обивка его еще хранила тепло чьего‑то тела, а в салоне пахло резкими женским духами. Такой вульгарный запах, Марина по себе знала, всегда почему‑то очень привлекал сильный пол. Она, наверное, так никогда и не поймет этих мужиков.
Сегодняшняя ночь была достаточно промозглой, и даже в машине было достаточно холодно. Возможно, что Марина еще не до конца излечилась от простуды. Только и не хватало — заболеть. Она сжалась и, обхватив себя за плечи, застыла в ожидании.
***
В холле ресторана царило необычное оживление. Особенно привлекала внимание стоявшая в центре его группа неплохо по нынешним московским меркам одетых молодых людей и женщин. Они сгрудились вокруг какого‑то мужчины в белом костюме и о чем‑то оживленно беседовали. Рядом, поблескивая глазками на хорошеньких женщин, крутилось несколько иностранцев. Среди них Анатолий заметил своего соседа по столику, американского продюсера. Мужчина в белом костюме кого‑то напомнил Анатолию, но он не стал загружать себя воспоминаниями и, переговорив в холле ресторана с местным охранником и сунув ему в нагрудный карман зеленую сотенную бумажку, направился к выходу. Возле дверей Анатолию наперерез бросился длинноволосый молодой человек. Манера его держаться и довольно экстравагантная одежда говорили о том, что он причисляет себя к музыкальной богеме.
— Анатолий, куда ты исчез? — спросил молодой человек. — Тебя все ждут.
— У приятельницы машину украли. Надо помочь.
— Да, но не на два же часа? За это время у тебя и твоей приятельницы и одежду могли спереть.
— Хватит трепаться, шутник, — отмахнулся от него Анатолий. — Иди лучше веселись, сегодня твой день.
— Ты еще поднимешься наверх?
— Нет, завтра встретимся.
Анатолий открыл дверцу “Мерседеса”, сел за руль и сказал дрожавшей от холода Марине:
— Вот и все, ребята из охраны встретят гаишников и обо всем с ними договоровятся. Почему ты не включила обогрев?
— Я не знаю, где, — выбивая дробь зубами, ответила Марина.
— Потерпи, сейчас согреешься, — сказал он, включая отопитель на полную мощь. — Тебе необходимо срочно домой и под душ, иначе заболеешь.
— Ключи от квартиры остались в машине.