— Можно и без фамилий. Ты еще не оставила идею поймать убийцу своей подруги? Может…
— Тебе‑то какое дело? — Резко оборвала его Марина.
— Дело в том, что я знаю, где он сейчас находится и где его схрон. Ты же знаешь, он прикончил много моих девок, у меня на него тоже есть зуб.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Не хочу посвящать в это дело лишних людей и милицию, но если ты через полчаса успеешь подъехать туда, куда я скажу, то сможешь встретиться с убийцей своей подруги и помочь мне с ним разобраться.
— У меня машина в ремонте.
— Это не далеко, в центре. Возьми такси или частника. Все, жду тебя через полчаса на Волхонке, напротив входа в музей зарубежного искусства. — В трубке раздались короткие гудки.
Марина вновь взглянула на часы. Без двух минут. Если добежать до метро, то можно успеть к половине десятого. Она накинула на себя плащ, сунула в карман газовый баллончик и, выскочив на лестничную площадку, несколько раз нажала на горящую кнопку лифа, но он не отреагировал на ее вызов. Марина несколько раз стукнула по металлической дверце и вновь нажала на кнопку. В шахте лифта что‑то загудело и через несколько секунд он остановился на восьмом этаже. Федорова кинулась к распахнувшимся дверям и едва не столкнулась с выходившим из лифта Николаевым. Она быстро затолкала его назад и, нажав на кнопку первого этажа, сказала:
— Извините, я очень спешу. Вы на машине?
— Да, — кивнул головой слегка оторопевший от столь странного поведения Марины.
— Подбросьте меня до музея Пушкина на “Кропоткинской”. Я опаздываю. Рукопись я вам отдам завтра.
— Хорошо.
Николаев подвез Марину на Волхонку, и она, махнув на прощание рукой, выскочила из машины. Уже отъезжая, Сергей увидел в зеркале заднего обзора как она перебежала на другую сторону улицы и остановилась, оглядываясь по сторонам. К ней подошел какой‑то человек в черной куртке. Тут Сергей свернул на Гоголевский бульвар, и Марина с мужчиной исчезли из вида.
***
— Ну, куда ты провалился? — Набросился на своего коллегу сидевший в припаркованом возле дома Федоровой “жигуленке” мужчина. — Ты же сказал, что всего на пару минут.
— Ни одного работающего туалета в округе нет. — Спросил подошедший, садясь на место водителя и вставляя ключ в замок зажигания. — А что такое?
— Ей несколько минут назад позвонили, она вышла с каким‑то мужиком, села в машину и уехала.
— А на что ты здесь был?
— Ты же ключи не оставил от машины!
— Черт, проклятая привычка! Ты сообщил куда следует?
— Тебя ждал. Ты у нас за старшего.
— Да, не хорошо получилось. Но она же обычно только около полуночи выходит. Теперь Григорьев с нас три шкуры сдерет. Номер машины, хоть, запомнил?
— Да.
— Что ж, и то хорошо. Звони.
***
— Константин Александрович, срочное сообщение от восьмого. Они упустили Федорову.
— Как, упустили?
— Степанов отлучился в туалет, а ей в этот момент позвонили. Она выскочила как ошпаренная из подъезда, села с каким‑то мужчиной в светлые “Жигули” за номером “А 37–78 ММ” и уехала в неизвестном направлении.
— Немедленно объявить машину в розыск. Только предупреди ГАИ, что водитель может быть вооружен и опасен, так что пусть производят задержание поаккуратней. Но, самое главное, нам нужны все пассажиры “Жигулей” живыми, а то они могут и переусердствовать. И пусть ничего не трогают в машине. Мы выедем сразу же по получении сообщения от них.
— Есть, — сказал помощник Григорьева и быстро вышел из кабинета.
— Теперь, из‑за некоторых товарищей, которых в самый ответственный момент вдруг пробирает понос, остается только сидеть сложа руки и ждать с моря погоды. — Старший следователь пристроился на заваленном папками диванчике и, действительно, сложив руки на груди, закрыл глаза. После сегодняшнего ночного дежурства, он, несмотря на то, что принял несколько таблеток аспирина и немного поспал, чувствовал себя прескверно.
“Скорей бы заканчивались хоть эти выборы,” — морщась от головной боли, подумал Григорьев.
Ждать пришлось не так уж много, минут через десять раздался звонок, и заместитель дежурного по городу сообщил, что машина задержана, но пассажиров в ней нет.
— Поехали, — сказал старший следователь своему помощнику. И они, прихватив еще двух человек, быстро заняли места в “Волге”.
К месту задержания “жигуленка” следственная группа подъехала в двенадцатом часу. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как оперативники упустили Федорову. Григорьеву даже не хотелось думать, что за это период могло с ней произойти. У него было отвратительное предчувствие, а оно, обычно, его никогда не обманывало.
Следователь со своими помощниками вышел из “Волги” и пошел к задержанному “жигуленку”. Машина ему показалась знакомой. Он взглянул на номер, затем перевел взгляд на небольшую вмятину на правом переднем крыле. Так и есть!
— Где водитель? — Обратился Григорьев к стоявшему возле “Жигулей” милиционеру с полосатым жезлом.
— Там, — “гаишник” кивнул на стоявшую впереди милицейскую иномарку.
— Как прошло задержание? — Спросил следователь.
— Спокойно. Оружия при нем не обнаружено. Правда, когда мы хотели надеть на него наручники, он начал трепаться по поводу прав человека, так что пришлось врезать ему пару раз дубинкой по ребрам.
Григорьев подошел к патрульной машине, открыл дверцу и опустился на заднее сиденье, рядом с сидевшим с сумрачным видом Николаевым. Два милиционера, карауливших задержанного, внимательно посмотрели на следователя. Он представился и повернулся к Сергею:
— Что скажешь?
— Нет, — покрутил головой Николаев, — это ты мне должен сказать. Решил власть свою показать? Наручники сними.
— Я тебя предупреждал, что бы ты не крутился вокруг моих свидетелей. Куда ты ее отвез?
— Сними наручники, — Сергей протянул скованные стальными браслетами руки.
— Никто тебе ничего не снимет, пока ты не ответишь на мой вопрос. Даже более того, могут отвезти в кутузку и еще раз пройтись дубинкой по ребрам.
— Что ты от меня хочешь? Я заехал за своей рукописью, а она выскочила как сумасшедшая, запихала меня в лифт и заставила отвезти в центр. Сказала, что у нее очень важная встреча. Да прикажи ты снять с меня эту гадость.
— Снимите, — кивнул Григорьев милиционерам.
Один из них вынул из кармана ключи и освободил Николаева от наручников.
— Спасибо, — облегченно вздохнул Сергей и стал растирать оставшиеся на кистях красные следы. — Не могли как‑нибудь поаккуратней. Кстати, как ты узнал, что это я ее подвозил? Хотя, скорей всего, у тебя там “наружка” сидела.
— Меня интересует, где ты ее высадил?
— Недалеко от “Кропоткинской”. Я даже успел заметить в зеркальце заднего вида мужчину, с которым она встречалась.
— Место показать сможешь?
— Конечно.
— Тогда поехали.
Они вылезли из патрульной машины и подошли к “жигуленку”, возле которого молча стояли члены следственной группы.
— Ты поедешь со мной и Николаевым, — обратился Григорьев к своему помощнику Владимиру. — Он будет показывать дорогу. Остальные едут за нами на “Волге”.
Все быстро разместились по местам и машины устремились к центру города.
***
Николаев остановился как раз в том месте, где он высадил Марину.
— Тут она вышла, затем перебежала на другую сторону. Там к ней и подошел мужчина в черном.
— М–да, очень странно, — задумчиво произнес Григорьев. — Следуя логике преступника, следующее убийство должно произойти возле самого Кремля, если не в нем самом. Это же место отстоит от него намного дальше, чем предыдущее.
— Может, он, зная, что за ним следят, решил подстраховаться и пройтись со своей будущей жертвой до Кремля пешком? — Сделал предположение помощник старшего следователя.
— Не знаю, но мне кажется, что дело здесь в чем‑то другом. Владимир, давай в “Волгу”, вызывай по рации подкрепление и скажи нашим ребятам, чтобы они пока сделали небольшую рекогносцировку на местности. Им придется руководить поисками. Нужно будет прочесать весь этот район до Кремля. Останавливать всех подозрительных мужчин. Если считать, что он всегда убивает своих жертв после двенадцати ночи, у нас осталось очень мало времени на его поиски.