У нас у всех есть частные водительские права, а Зебби, в качестве З. Дж. Картера, капитана аэрокосмических войск Соединенных Штатов Америки, имеет еще и «командирское» водительское удостоверение. Он, правда, говорит, что космический летный стаж у него так, символический — сколько-то там часов в невесомости и одна посадка шаттла. Зебби врун, лгунишка и обманщик; я как-то ухитрилась стащить у него документы и заглянула в них без малейших угрызений совести. За один только совместный полет с австралийцами ему засчитали больше часов, чем он вообще себе приписывает. Как-нибудь припру его в уголке и заставлю рассказать мамочке Хильде все как есть. Думаю, это будет занимательно… если только мне удастся разобраться, где правда, а где выдумки. В его россказни об интимных отношениях с самкой кенгуру я не верю.
Зебби и Джейкоб решили, что мы все четверо должны уметь управлять Аей Плутишкой во всех ее режимах: на земле, в воздухе, на баллистической траектории (Ая не космический корабль, но она может делать высотные прыжки) и в пространстве-времени, то есть при перемещении между вселенными, составляющими Число Зверя, и их бесчисленными вариантами.
Я не очень-то уверена, что смогла бы все это постичь, но мужчины заверили меня, что разработали страховочное устройство, которое вытащит меня из переделки, если мне придется вести машину одной.
Часть проблемы состояла в том, что Ая Плутишка желала иметь дело только с одним мужчиной: ее двери отпирались только на голос ее хозяина или на отпечаток его большого пальца, в крайнем случае на особый стук, если хозяин почему-либо не хотел подавать голос или прикладывать палец. Зеб все время порывался сделать эту защиту от чужих еще более надежной, он говорил, что хочет обойти Закон Мэрфи — «Все, что способно не сработать, обязательно не сработает». (Бабушка называла это Законом Бутерброда, который всегда падает маслом вниз.)
Так что первым делом необходимо было познакомить Аю Плутишку со всеми нами — сделать так, чтобы подходили голоса и правые большие пальцы всех четверых.
На это ушло несколько часов, при том что Зебби работал с помощью Дити. На кодовый стук ушло чуть меньше; стук воспроизводил один старый военный сигнал (предполагалось, что вор вряд ли догадается, что машина открывается от стука, и совсем уж ни за что не отгадает, как именно надо стучать). Зебби называл этот сигнал «Пьяный солдат»[20], а Джейкоб утверждал, что он называется «Шлюпка с провизией», Дити доказывала, что его наименование — «День получки», она его слышала от дедушки Джейн.
Мужчины пришли к выводу, что права Дити, так как она знала не только мелодию, но и слова. В ее тексте вместо «пьяного солдата» фигурировал «пьяный матрос», но там присутствовали также и «шлюпка с провизией», и «день получки».
Когда знакомство завершилось, Зеб вытащил откуда-то документацию на Аю: один том на ее тело, второй на мозг. Второй том он вручил Дити, а первый унес в подвал. Следующие два дня были легки для меня, но тяжелы для Дити. Я светила ей и делала записи под ее диктовку, в то время как она копалась в этом томе, морщила брови и залезала в самые немыслимые места, потная и перемазанная, а один раз выругалась такими словами, за которые Джейн и та ее отругала бы.
— Тетя Козочка, — сказала она в оправдание, — твой зять учинил над этой грудой спагетти такое издевательство, которого ни один порядочный компьютер никому не спустит! Эта штука — какой-то ублюдочный гибрид.
— Не говори так, Дити, Ая не штука и не ублюдочная.
— Она нас не слышит: я отключила ей слух, оставила только блок воспроизведения новостей, вон, подключен к той розетке, теперь Зебадия может разговаривать с ней только в подвале. Понимаешь, она была девушка как девушка, но этот бандит ее изнасиловал. Насчет того, как бы не задеть ее чувства, не беспокойся, чувств у нее нет никаких. Она идиотка, а не компьютер, в любом заштатном колледже, да почти в любой школе есть компьютер помощнее, где собственный, где арендуют машинное время. Это просто автопилот, ну с некоторой дополнительной памятью. Зебадия к ней кое-что пристроил, так что она уже посложнее автопилота. Но все равно обычные компьютеры совсем не такие. Урод какой-то. У нее гораздо больше возможностей, чем может понадобиться, и есть такие дополнительные функции, которые IBM и не снились.
— Дити, зачем ты снимаешь кожухи? Я думала, ты только программист. Не механик.
— Я и есть именно и только математик-программист. Я не решилась бы переделывать это чудище даже при наличии письменного приказа от моего красавца, но мерзавца мужа. Но как, во имя Аллаха, несчастному программисту составить программу, если он не понимает, что тут с чем соединяется? Вот первая половина инструкции, тут объясняется, для чего этот автопилот был в свое время предназначен. А вот вторая половина — видишь, ксерокопированные страницы. Это те извращения, которым ее научил Зебадия. Теперь эта куча чипов разговаривает на трех логических языках, хотя рассчитана была только на один. При этом она не станет общаться ни на одном из них, если ее сперва не ублажить дурацкими Зеба-диными фразочками. И то она, как правило, не дает на одну и ту же кодовую фразу два одинаковых ответа подряд. Что она говорит, например, если ей сказать: «Ты умница, Ая»?
20
«Пьяный матрос» — нескончаемая непристойная баллада, в которой отвечают на вопрос: «Что делать с пьяным матросом рано поутру?».