Надежда и Николай Зорины
Числовой код бессмертия
Пролог
Полумрак быстро сменяется темнотой. Ступаю осторожно, боюсь оступиться. Если оглянуться, то еще можно увидеть проблески света, но с каждым шагом они становятся все неразличимей. Длинный узкий коридор старой гостиницы. Я ищу свою комнату. Но в кромешной темноте найти ее очень трудно. Вытягиваю руки, пытаясь на ощупь определить нужную дверь, но пальцы упираются в шершавую стену. Тревожно и жутко. Я словно попал в кошмар и не могу проснуться. Страх нарастает, но я не даю ему завладеть мной полностью, подчинить меня своей власти. Вспоминаю, что оказался в этом темном коридоре не вдруг, не сразу, как это происходит в кошмарах, — темнота нарастала постепенно. Там, внизу, в холле гостиницы, было светло и уютно. Усталый сонный портье выдал мне ключ на деревянной груше и назвал номер комнаты. Какой он номер назвал? Триста какая-то. Но какая? Я совершенно забыл! Страх снова подступает к горлу, как тошнота. Мне никогда не найти своей комнаты! Я обречен вечно бродить в темноте.
Пытаюсь вспомнить, но ничего не получается. Цифры и числа вихрятся в голове, кривляются и смеются. Абсолютная бесконечность перевернутой восьмерки задевает крылом меня по лицу, я вздрагиваю. В панике мечусь по коридору, натыкаясь на стены. Но вот — наконец-то! — ладонь ощущает холодную ручку двери. Я поворачиваю ее — и оказываюсь в комнате.
Голубовато-серый ночник создает ощущение морозного раннего утра. Цифры снова приходят в движение, черные хищные цифры. Я понимаю, что эта комната — не моя. На кровати лежит человек, приговоренный к смерти. Ему осталось всего три часа. Как только раннее утро перейдет в морозный сумрачный день, приговор будет приведен в исполнение. А пока человек спит. Лицо его искажено страданием. На тумбочке возле кровати лежит пистолет. Еще не разряженный. Еще! Воздух пахнет отчаяньем. В этой комнате комбинация цифр сложилась в число смерти.
Прочь! Обратно в коридор! Недопустимо смотреть на спящего за три часа до его смерти.
Делаю шаг назад из предсмертного утра в мирную, живую, желанную теперь темноту коридора. Точно слепой, вытянув руки, боком ступаю и натыкаюсь на следующую дверь. Останавливаюсь, перевожу дыхание. Зайти или не зайти? Как узнать, моя это комната или чужой кошмар? Цифры и числа… А вдруг повезет, и я попаду к себе? Какой это номер? Не разглядеть, да и все равно, я так и не вспомнил, какая комната моя. Старомодная груша ключа топорщит карман. Достать и попытаться на ощупь определить цифры и числа. Достаю и пытаюсь. Ничего не выходит! Цифры издевательски смеются. Прислушиваюсь к их смеху, прижимаясь к двери. Моей? Чужой? Смех меняет окраску — смех льется, как радостная, жизнеутверждающая музыка: безнадежный кошмар разрешился беспредельным счастьем. Толкаю дверь и вхожу. Точно такая же комната, точно так же горит ночник, на кровати лежит человек. Тот самый, которого я оставил мгновенье назад — приговоренный. Вот только на тумбочке нет пистолета, вместо него безобидная курительная трубка. А на полу бутылка из-под шампанского. Я случайно задеваю ее ногой, она, пустая, катится по полу с легким позвякиванием, словно заливается смехом. Человек на кровати отвечает ей, смеется во сне.
Но как же так? Может, я ошибся, и это не он? Вернуться в прежнюю комнату и проверить?
Пячусь, пячусь и выпадаю в коридор. Куда идти: направо или налево? Где та комната с приговоренным к смерти? Никак не могу сориентироваться. По правую или по левую руку была дверь? Не помню. Где конец, где начало у этого коридора?
Иду наугад, так и не вспомнив. Новая дверь. Осторожно, словно боясь спугнуть робкую галлюцинацию, приоткрываю чуть-чуть, на маленькую щелочку. Никакого серо-голубого свечения — красновато-коричневый полумрак. Значит, ошибся, повернул не туда. Припадаю к щели. Двое мужчин о чем-то возбужденно спорят. Придвигаюсь ближе, чтобы услышать их разговор. Речь идет о какой-то необыкновенной удаче. Они говорят всего-навсего о выгодной сделке. Реальная обыденность их разговора меня успокаивает. Гостиница, в которой я не один, больше не пугает. Успокоенный, примиренный с реальностью, отхожу от двери.
Иду вперед, дальше, дальше по коридору. Темнота мне больше не помеха, безошибочно определяю дверь следующей комнаты, бесцеремонно толкаю. На полу сидит девушка. Раскачивается, словно в трансе, лицо совершенно несчастное. Красная комната. Цифры и числа замерли скорбно. Жизнь и счастье здесь тоже проиграны. Эту девушку обвинили в убийстве.
Быстро иду, почти бегу по коридору. Очередная дверь. Те же двое, в том же красновато-коричневом полумраке. Но запах удачи испарился совершенно. В комнате пахнет опасностью. Один из мужчин что-то прячет за спиной. Нож? Пистолет? Мне не видно. А он с ненавистью и страхом смотрит на другого в упор. И тот от ужаса не может пошевелиться. Не может отвести взгляд, но с какой-то маниакальной настойчивостью повторяет цифры, складывая их в число. Словно молитву перед смертью. Словно заклинание. Трехзначное число или три цифры.