Выбрать главу

Ибо никогда, ни в каких обстоятельствах Елизавета не прибегала к тайным убийствам. Она могла быть сколь угодно жестока и коварна (обезглавленная Мария Стюарт не даст соврать…) — но вот в бочке с мальвазией никого по ее приказу не топили, и к зловредным эмигрантам никого с ледорубом не подсылали: это медицинский (в смысле, исторический) факт. И с чего бы это ей вдруг вздумалось сделать такое уникальное исключение именно для Марло, чем уж он мог так ее допечь — совершенно необъяснимо… И вот ей же богу — даже «зеркальная», конспирологическая, версия, будто сама королева как раз и приказала организовать эвакуацию «поэта и шпиона» из Англии (напр., Анна Рейт, 1994), смотрится как-то поадекватнее!

Сами же мы (раз уж зашла о том речь) реконструируем для себя позицию Елизаветы примерно так. Ну, во-первых, она была вполне в курсе «дела Марло» (что бы там ни предполагал, на уровне «общих соображений», Дауни). Как минимум три обстоятельства — личный королевский гонец Маундерс с повесткой для гостя Уолсингема в Скадборо, командировка на место убийства королевского коронера Данби с нарушением «12-мильной зоны» и беспрецедентная скорость помилования Фрайзера — ясно говорят о том, что дело то было «на контроле» у Ее Величества по полной программе, причем как минимум с 18-го мая (то есть до всяких еще доносов Друри и Бейнса).

Во-вторых, королева была крайне неравнодушна к театру. Тут достаточно вспомнить историю с труппой Шекспира, которая во время мятежа своего патрона Эссекса устроила публичное представление пьесы «Ричард II» (где парламент низлагает слабовольного монарха, фактически передавшего власть жадной камарилье) — что выглядело недвусмысленной поддержкой мятежников; дело запросто могло (да и, собственно, должно было…) кончиться для ребят эшафотом, но Елизавета, просто своей королевской властью, запретила их трогать. (В августе того же года, общаясь с хранителем госархива Уильямом Ламбардом и наткнувшись на документ о царствовании того Ричарда, она сказала: «Но Ричард Второй — это же я, вы разве не в курсе?») Так что не знать (хотя бы понаслышке) «Первого драматурга Англии», автора самых популярных в стране пьес, она — ну никак не могла.

А поскольку у королевы была отличная память, она наверняка помнила и о том, как тот драматург в 1587-м «славно потрудился для Ее Величества» на Континенте. То есть — кто таков Марло, в обеих своих ипостасях, она была вполне осведомлена и, при любом сложном-неоднозначном к нему отношении, по графе «Расходные материалы» он для нее точно не проходил.

С другой стороны, собственноручно вытаскивать «поэта и шпиона» из зубов Витгифта (исполнявшего в тот момент прямые ее указания, стоя на страже закона — уж каков он есть) она никак не могла себе позволить; особенно учитывая специфическую репутацию означенного поэта: «Избиратели такого не поймут!» (с). И, уж конечно, санкционировать побег Марло (при любой к нему личной симпатии) она, в сложившихся обстоятельствах, не стала бы ни под каким видом.

Санкционировать — да, не могла, но вот «подпризакрыть глаза» кое на что — отчего бы и нет? Вроде как в той же истории с Марией Стюарт, которой оттяпали башку — ну совершенно самочинно-самоуправно, безо всяких на то ее указаний, и к несказанному ее огорчению!..

При этом у организаторов и исполнителей такой эвакуации (действующих как бы по собственному почину…) нет, да и быть не может уверенности, что они верно угадали невысказанные (уж это-то наверняка!..) пожелания Ее Величества — а вот в том, что Ее Величество не станет их выгораживать при проколе по ходу операции, и что их тогда «сотрут в лагерную пыль» по всей строгости закона, они как раз могут быть уверены на все сто. (Собственно, Данби и был послан ревизором — убедиться насчет проколов). То есть у организаторов должен быть очень серьезный мотив, чтобы вообще лезть в эту кашу.

(3) Куртис Брейт (1996)[51] полагает, что Марло приказали убить Бёрли с Робертом Сесилом, усмотрев в двух его пьесах, «Эдуард II» (1592) и «Парижская резня» (1593), «зашифрованную католическую пропаганду [sic! — авт.]». На этой, совершенно уже фантасмагорической, гипотезе («Парижскую резню» спокон веку числят довольно-таки прямолинейной, как того и требует военное время, АНТИ-католической пропагандой) мы заканчиваем рассмотрение тех версий «заговора-и-убийства», которые разваливаются на куски еще на стадии «мотива», и переходим к тем, где мотив достаточно убедителен для того, чтоб перейти далее, по правилам детективного расследования, к обсуждению «возможности».

вернуться

51

Breight, Curtis C. (1996). «Surveillance, Militarism, and Drama in the Elizabethan Era». - London: Macmillan.