— На всякий случай, чтобы ты знал: каждый раз ему требуется новый пузырек, поэтому тебе придется снимать ободок для защиты от случайного проникновения, колпачок для защиты от детей — и алюминиевую защитную прокладку, — добавил змей.
Изобретатель с облегчением перевел дух:
— Никаких проблем.
— Вот и хорошо, — ответил змей и повернулся к выходу.
Но тут дрожь сотрясла вдруг все тело изобретателя.
— П–послушай, — голос его задрожал от нехорошего предчувствия, — а кто будет вытаскивать ватный тампон из самого пузырька?
Змей медленно обернулся к нему, и его лицо исказилось, превратившись в маску самого Вельзевула. Мощный низкий рык, который исторгла его пасть, казалось, исходил из самих глубин Преисподней:
— Так ты же и будешь, — ответил он. — ХА ХА ХА ХА ХА.
ЧЕРНОВИК ВЫСТУПЛЕНИЯ
Лот № 323, Аукцион Сотби «Американские Реликвии»
Быть кратким!
Не начинать с шутки. В толпе обязательно найдется брюзга.
Привлечь их внимание… может, пусть арифметикой займутся?
87 — число слишком неинтересное:
Семь дюжин и три года назад?
Восемью девять и пятнадцать лет назад?
Одно стопятидесятилетие минус шестьдесят три года назад?
LXXXVII?
По поводу «все люди созданы равными» подумать: «все существа созданы равными» или «все чуваки и чувихи канают ништяк». (Аллитерация — не слишком ли это для годовщины битвы?)
Не забывать: публика — недоумки. Хоть мы и стоим на поле боя, надо упомянуть Гражданскую Войну.
«Посвящать», «освящать», «свято чтить»: употребить что–то одно, но не все три!!!
Кинуть им анекдот про попугая?
Неплохая мысль: упомянуть, что об этой речи никто не вспомнит. Лучше отпечатается.
СЕРЕДИНА ВЫСТУПЛЕНИЯ: Не потерять их внимания… делать широкие жесты. Возможно, вокализовать гром артиллерийской канонады.
Замысел хохмы: посреди речи отпить воды из стакана, сказать: «Война войной, а вода дырочку найдет!» Или: снять цилиндр, вывернуть наизнанку, чтобы на землю выпало куриное перо, ничего не говорить, надеть снова.
Можно ли сказать «…под Богом»?
Если чувствуешь, что речь слишком затянулась, обрезать на словах: «…знаете, когда я гляжу в ваши лица, а в некоторые из этих лиц заглядывать необходимо, я думаю о том, что эта нация, неразделимая, единая как кенгуру и кенгуреныш, никогда не заколеблется (правильно ли будет так сказать? проверить по словарю), никогда не коагулирует в жесткий гель безразличия. Я думаю о том, что сегодня, вот на этом поле брани, сразу после того, как я покончу с говорильней, мне хочется пригласить вас на коктейль и сосиски, а также я надеюсь, что вам очень понравятся наши состязания по бегу в мешках».
КОНЕЦ:
Чего, кем, для чего?
Чем, для чего, кого?
Для кого, чем, чего?
Кого, для чего, чем?
Для чего, кем, чего?
Чем, кого, для кого?
Для чего, для кого, зачем? (Так не сработает.)
Поклониться, снять цилиндр. (Повторить хохму с куриным пером? Если да, то зарядить в шляпу второе перо во время первого номера.)
…чтоб приход словил приход. (Классно получилось! Не слишком хиппово для публики?)
Не забыть улыбнуться!
РАЗДРАЖЕНИЕ БЫВШЕГО ЛЕКСИКОГРАФА
Нижеследующая словарная статья была обнаружена в толковом словаре «Наобум–Дом» издания 1999 года. Ее написание стало последним заданием г–на Дела Дельхюя, уволенного после тридцати двух лет беспорочной службы в редакции.
ГО–В'Я–ДИ–НА, сущ., жен. [среднеангл., произв. от старофранц. говно, гавно, от средневек. латин. гавот, вероятно кельтск. происх.]
1. Плоть взрослой коровы или быка как пища. 2. Гадина, которая вякает. 3. Уволенный в запас офицер. 4. Английская мера измерения веса. 5. Поедающая мясо. 6. Шкура, предназначенная для носки. 7. Приспособление для застегивания муж. гульфика. 8. Теплое дамское белье. 9. Антибактериальная амёба с привлекательной прической. 10. Слабый бросок бумеранга. 11. Любая разновидность вздутия на брюках (слэнг). 12. Большое количество испражнений (более 100). 13. Житель земли, похищенный пришельцем из космоса. 14. Мельчайшая целая частица во вселенной — такая маленькая, что едва разглядишь. 15. Большой и омерзительный на вид порез пальца. 16. Стенания вертихвостки. 17. Моя жена меня никогда не поддерживала. 18. Хоть я всю свою жизнь пахал, как лошадь, ей все было мало. 19. Мои дети считают меня обсосом. 20. В архитектуре — плохое решение. 21. Сами определяйте, недоумки. 22. Пузырь, вылетающий изо рта в процессе вранья. 23. Хорошо бы съездить на море, где меня никто не знает. 24. Хорошо бы идти по пляжу, а тут красивая баба мимо идет. 25. Она бы меня остановила и спросила, чем я зарабатываю на жизнь. 26. А я бы ей ответил, что я лексикограф. 27. Она бы сказала: «О, какой дикий парень». Именно так, такими словами. 28. Затем она бы попросила меня определить наши отношения, которым к этому моменту исполнилась бы ровно одна минута. Я бы запротестовал. Но она бы настаивала: «Ох, прошу вас — определите их сию же секунду». 29. Я бы взглянул на нее и сказал: «Говядина». 30. Она бы упала в обморок. Поскольку я произнес бы это с легким испанским акцентом, который мне очень удается. 31. Я бы взял ее за руку, и она бы почувствовала, как я ощупываю ее обручальное кольцо. Я бы спросил ее, за кем она замужем. Она бы ответила: «За одной шишкой из «Наобум–Дома»». 32. Я бы отвез ее к себе в отель и обучил ее значению любви. 33. Я бы воспользовался словарем «Американское Наследие» из чувства мести и прочел бы ей все определения. 34. Затем я бы прочел из «Наобум–Дома» несколько своих любимых из тех, над которыми работал: «и» (попробуйте сами), «голубой» (рискните, причем не пользуйтесь словом «нанометр»). 35. Я бы занялся с нею любовью согласно «Оксфордскому словарю», шестое определение. 36. Мы бы позвонили портье и заказали тальони в номер, не проверяя их значение по словарю. 37. Я бы вернул ее на пляж, и мы бы попрощались. 38. Чепуха в электронной почте. 39. Лампа для чтения с паршивой 15–ваттной лампочкой, как у них в Европе.
Также:а. гов'еть: резать говядину половым членом (у мясников иностранных говядина делится иначе); б. говет'ан:были б быки, а говетан найдется; в. гов'ядари: люди из «Наобум–Дома».
ЭЛИАН В 20 ЛЕТ
Да, фотографии подлечили. Меня привели в какую–то каморку, где фотограф некоторое время продержал меня под дулом пистолета. Затем вошла генеральный прокурор Дженет Рино и пустилась в свои неотразимые кунштюки — я не выдержал и расхохотался. Щелкнул затвор фотокамеры, а потом мою голову «Фотошопом» присобачили к туловищу совсем другого парнишки. После этого меня отвели во дворик для игр, где мужчина в маскарадном костюме моего отца подбросил пушистый мячик, за которым я должен был погнаться. Мой настоящий отец — довольно–таки жирный и, разумеется, не такой симпатичный, как тот, которого выбрали на эту роль. Я побежал за мячиком с широченной ухмылкой на физиономии. А вы бы разве не стали улыбаться, когда в спину из шести разных окон, выходящих во дворик, вам целят шесть АК–47? Это мне, кстати, напомнило о том, как Администрация Клинтона разыграла меня как пешку, когда я был в Уэйко.
Круче всего пришлось в те три года, что я провел на нейтральном плоту сразу за выходом из Гаванской бухты. Ни к берегу пристать, ни в Штаты вернуться. Еду доставляла вертолетом швейцарская группа милосердия, а иногда мой настоящий отец, Мерзкий Мигель, подгребал на шлюпке и привозил пару дюжин банок с горчицей, которые каждый месяц жертвовали прекрасные люди из «Гульденза».