Старика интенданта одобрила вся палата. Даже Захар смягчился:
— Ты, видно, из артистов, черт возьми! Это, наверно, не твои слова, а монолог из какой-нибудь пьесы…
Рифгату понравилось, что девушка взяла под защиту геофак.
«Молодчина эта Минлеполь! — думал он. — Толково все объяснила. А я-то, дурак, как услышал о геофаке, так и захандрил, точно Миляуша сдалась в плен врагам. Разве это такая девушка, чтобы искать развлечений? Знаем мы, какое это удовольствие ночевать такой вот осенью под дождем! И правильно сделала! Очень правильно! Не удивительно, что и писем не пишет. Если даже в университете не знают, где она сейчас, не мудрено, что она не получила моих писем. Разведчики — они сегодня здесь, завтра там. А то, что сейчас ее нет в Казани, для меня даже лучше. Приму человеческий вид.
И Рифгат окончательно успокоился. Даже размечтался, представляя счастливую встречу с Миляушей…
Глава девятая
ОН ЕЩЕ МОЛОД
1
А Миляуша в это время была на разведывательной работе у подножия поросшей лесом горы в Шугуровском районе. Укрываясь от нудного осеннего дождя под широким плащом, она с аппетитом ела конское мясо.
Она чувствовала себя совсем счастливой, о Рифгате и о Шакире даже не вспоминала. Рядом с ней, обнимай ее плечи, сидел молодой инженер.
— Ну как, Миляуша, согрелась?
— Спасибо, плащ очень теплый.
— Армейский, милая!
— Не очень неприлично мне сидеть так?
— Почему неприлично?
— Если бы мама увидела, она в ужас пришла бы. Она все бранила меня за то, что я перешла на геофак. Дескать, это неподходящее дело для девушки. «Придется переезжать с места на место, бродить неведомо где в дождь и непогоду. Можешь оказаться одна-одинешенька с чужими людьми, боже сохрани!» Миляуша весело рассмеялась.
— Это не смешно, — сказал инженер.
— Как же не смешно! Вы совершенно чужой человек. Я сижу с вами одна-одинешенька. И мне не страшно. Наоборот — приятно. Я так довольна нынешним летом и своей работой.
— Но и тревога вашей мамы, я бы сказал, небезосновательна.
— Почему?
— Не оставаться же вам всю жизнь молодой девушкой и жить вот так, на птичьих правах. Повзрослеете — настанет пора жить совсем по-другому. Ваша мама об этом думает.
Миляуша посмотрела инженеру в лицо.
— Вы советуете мне бросить эту специальность?
— Нет, я этого не говорю, только спрашиваю, хорошо ли вы обдумали все это…
На повороте дороги, за скалой, послышались скрип телеги и негромкие голоса людей.
Миляуша мигом выскочила из-под плаща инженера. Пригладив коротко остриженные волосы, надела кожаную кепку, поправила полевую сумку, сунула туда недоеденный кусок мяса.
— Не забудьте, товарищ прораб: при посторонних я для вас совсем чужая.
— Знаю. — И обратился к Миляуше по начальнически: — Пошли, товарищ Баязитова!
Они зашагали навстречу телеге.
Миляуша, конечно, не за один день сдружилась с этим «совершенно чужим», как она выразилась, человеком.
Приехав на зимние каникулы в Ялантау, она заинтересовалась разговорами о поисках нефти в Татарии.
Ей частенько думалось, что в военное время надо делать что-то полезное для фронта, для укрепления обороноспособности Родины. Поэтому, расспросив знакомых, явилась к управляющему трестом и попросилась на работу. Начальник управления треста Татнефтегазразведки был геолог-энтузиаст, горячо преданный своему делу. Он радостно принял молодую студентку. Рассказал ей о больших задачах треста, о значении геологии, именно сейчас, в эти тяжелые военные годы, и говорил с таким увлечением, что покорил Миляушу.
Миляуша перешла на геологический факультет университета и весной приехала в ялантауский трест на практику. Ее включили в разведывательную партию по составлению карты подземных слоев. Начальником партии был старый инженер. Он даже не стал разговаривать с Миляушей, а прямо направил ее к прорабу.
— Идите к Табанакову, он вам все объяснит.
Инженер, согревавший ее под своей армейской плащ-палаткой у подножия горы в Шугуровском районе, и был Табанаков.
2
Судя по фамилии[7], будущего своего начальника Миляуша представляла маленьким толстячком. А когда увидела, удивленно и обрадованно подумала: «Вот тебе и Табанаков!» Это был высокий, молодой инженер с умным лицом. Одет он был в военную гимнастерку и подпоясан широким ремнем. На вылинявших красных нашивках воротника еще заметны были следы командирских кубиков. Миляуше понравились его черные густые брови и ресницы, и то, что На подбородке ямочка (как у Шакира), и то, что на лбу шрам. Его энергичное лицо располагало к себе. Говорили, что это серьезный инженер, до мелочей знающий свое дело.