— Что-о-о?!
Однако Фардана не думала отступать.
— Я никому не позволю пятнать мою честь! — побледнев, возмущенно проговорила она. — Да, я виновата, — не подумав, сказала слово, бросившее тень на ваше имя. И за это прошу у вас извинения. Но если бы вы узнали, что вынудило меня так поступить, может быть, вы и простили бы меня. А вы даже не хотите меня выслушать… Я только попыталась защититься вашим именем, а вы, не разобравшись ни в чем, тоже, как и некоторые другие, оскорбляете меня…
Догадавшись о том, что произошло, генерал успокоился. Но голос его по-прежнему оставался строгим.
— Я вас слушаю…
И Фардана рассказала ему все без утайки, раскрыла свою душу.
— А некоторые офицеры думают, что я приехала сюда в поисках мужского общества, — закончила она.
Генерал долго молчал.
— Может, вы хотите вернуться в тыл, к любимому человеку? — наконец участливо спросил он.
— Нет, — твердо ответила Фардана. — Я еще по-настоящему и не видела фронта, не оказывала во время боя помощи раненым. Я хочу вернуться домой с победой… И вместе со всей армией.
Командир дивизии задумался. Фардана терпеливо ждала его ответа.
— Вы молодец! — тепло взглянув на Фардану, вдруг сказал генерал. — И если нужно будет, можете и впредь отпугивать ловеласов моим именем. Я вам верю…
И Фардана оправдала доверие генерала. Во время летнего наступления она вынесла на своих плечах, спасла от смерти многих раненых. Не подвела она и в наступательных боях, начавшихся после победы на Волге — не зная страха и усталости, спасала раненых.
Когда на фронте устанавливалась длительная тишина, к Фардане снова и снова приставали с ухаживаниями, но теперь она никого не боялась. А любовь к Карпову была для нее священной. И она боролась за то, чтобы возвратиться, не расплескав и сохранив в чистоте это дорогое ей чувство.
14
И к Камилю теперь она пришла без всяких опасений. Камиль был для нее дорогим земляком, другом, родным братом. Точно так принял ее и Камиль. Они бросились друг другу в объятья с самыми чистыми, родственными чувствами, как брат и сестра…
В это время на лестнице раздались чьи-то шаги, и дверь распахнулась.
Камиль и Фардана едва успели отпрянуть друг от друга, как в дверях показался человек с добрым выражением на широком лице. На плечах его Камиль заметил погоны старшего лейтенанта.
Непрошеный гость смущенно улыбнулся.
— Простите, я, кажется, вошел не вовремя?
За Камиля ответила Фардана:
— Нет, очень вовремя.
Старший лейтенант засмеялся.
— Мне нужен разведчик Камиль Ибрагимов, — сказал он.
— Я Камиль Ибрагимов.
— Отлично. Я из редакции фронтовой газеты… — Он смущенно улыбнулся. — Скажите правду, — кажется, я пришел не вовремя? Вы еще долго здесь будете, товарищ Ибрагимов?
— Никуда уходить не собираюсь.
— Тогда я зайду к вам позднее. А сейчас мне надо поговорить с вашими товарищами. Пока до свидания.
Представитель редакции торопливо вышел.
— Ходят тут! — пробурчал Камиль. — Но кто же это был? Кажется, я где-то видел его.
— Мне кажется, он татарин, — сказал Фардана.
— И мне тоже.
Они присели к столу. Камиль оживился. Такая неожиданная встреча! И в такой день, когда он чувствовал себя именинником!
— Землячка дорогая! — заговорил он возбужденно. — Неужели это вы, Фардана? Глазам не верю! Необычайно! Когда Сания мне написала, я не хотел верить. Во всяком случае, не думал, что появитесь на фронте. Ого! У вас даже медали есть!
— А что вы удивляетесь? — спросила Фардана. — Разве я не могла заслужить медали? Думаете, я трусиха?
— Не скрою, Фардана, — я не предполагал, что из вас выйдет такая патриотка.
Фардана вздохнула:
— И вы правы, Камиль. Никакая я не патриотка. Может быть, просто эгоистка…
Камиль засмеялся:
— Не скромничайте, Фардана. Кто не патриот, тот не сунется в такое пекло. И такому не дают боевых медалей.
Фардана, ничего не утаивая, рассказала Камилю историю своей любви к Карпову.
— Я пошла на фронт, чтобы друзья и знакомые не презирали меня за то, что я изменила мужу-фронтовику, а главное — чтобы моя совесть перед Фуатом была чиста…
Закончив рассказ, Фардана спросила:
— Вам известно, где этот бедняга Фуат?
Камиль ответил не сразу. Фардана повторила вопрос: