— А от вашего командира есть письма, Сулейман-абый? Что пишет?
Сулейман сразу стал серьезным, даже посуровел.
— Ничего будто такого не пишет… Но и без его писем ясно — неспокойно на белом свете. Бесится этот фашист…
Из-за кустов тальника показались оживленно беседующие о чем-то девушки. Сразу была нарушена тишина, установившаяся здесь, в густой тени лозняка.
— Вот где они! — крикнула одна из девушек.
— Сания-апа и тут за книгой!
— Бросьте, Сания-апа! В такой день…
— Мы пришли, чтобы забрать вас с собой! Идемте собирать цветы.
— Сулейман-абый! Хафиза-апа! Пойдемте с нами!
Девушки, не дав раскрыть рот ни Сании, ни старикам, подхватили их под руки.
— Пойдемте, пойдемте. Успеете насидеться дома!
В душе учителя были рады погулять с молодежью на заливном лугу.
Однако Сания сказала:
— Стоит ли? Идите без нас. С нами вряд ли будет веселей.
И Сулейман поддержал ее:
— Разве мы угонимся за вами?
Но девушки стояли на своем, и Хафиза была за них.
— Идите, — советовала она Сании, — прогуляйтесь. В вашем положении гулять полезно. Иди и ты, Сулейман. А меня уж не тревожьте, девушки, я посижу, постерегу вещи.
Когда Сания и Сулейман пробирались в кустах в окружении веселой молодежи, их догнал стройный и крепкий Камиль.
— Сания, ты куда? Я поставил удочки. Спустимся, покупаешься?
— Я с девушками решила немного погулять на лугу.
— На лугу? Тогда и я с вами.
— Ведь тебе искупаться хочется? Иди поплавай. Потом придешь за нами.
— Ну, ладно! Только далеко не уходите. Да осторожней там!
Девушки начали успокаивать:
— Знаем, знаем, Камиль-абый!
Камиль постоял, проводил их глазами и тихим шагом спустился к реке. На пляже он подошел к старшеклассникам. Молодежь радостно окружила его. «Ага, вот и Камиль-абый поплывет с нами!»
Вместе со школьниками Камиль вошел в воду, вместе поплыл…
Хасан, в восторге от того, что его отец так хорошо плавает, бегал по берегу. Так он и натолкнулся на зеленоглазого Мухсинова, спросившего о матери, не осталась ли она дома.
«Жаль, если мама не увидит, как здорово отец плавает!» — подумал мальчуган и побежал на поиски матери.
3
Он издали увидел яркие платья девушек, мотыльками порхающих по луговой пойме, услышал их шумный галдеж. Целыми охапками несли они собранные цветы.
Среди девушек Хасан разглядел и свою мать. Сания шла с маленьким букетом. Рядом с ней Сулейман нес в обнимку целый сноп каких-то лекарственных трав.
Хасан подбежал к матери. Задыхаясь, выпалил новость:
— Мама! А ты знаешь, наш папа без остановки второй раз переплывает Каму!
Сания сдержанно отозвалась:
— Молодец он, наш папа…
— Как, как? — подошел Сулейман. — Второй раз! И без передышки?
— Да! Туда и обратно!
— Ну, за это я не похвалю твоего отца.
Хасан не понял, почему не похвалит отца Сулейман, но не спросил.
— Они сейчас во-он где! — показал Хасан. — Течением их унесло… Идемте.
Сания и Сулейман пошли за мальчиком к Каме.
— Мама, а я видел Ганфова человека. Он сказал: «Передай привет матери».
— Ладно, — ответила Сания сухо, — Не до него…
— О ком это вы? — спросил Сулейман. — Что за Ганфов человек?
Сания засмеялась.
— Мухсинова он так называет. В журнале «Крокодил» попалась ему карикатура, на Мухсинова похожа. Карикатуру нарисовал художник Ганф. Вот он и зовет Мухсинова «Ганфов человек».
— Ишь ты! — засмеялся Сулейман. — Хотя и я читаю «Крокодил», но не заметил. Ты, брат, не шути с Мухсиновым, это не кто-нибудь — прокурор!
— А зачем он передает привет моей маме?
— А что плохого в том, если передает привет? — Сулейман с улыбкой посмотрел на Санию. — У вас приятельские отношения с Мухсиновым?
Сания покраснела.
— На одном вечере познакомились. Давно уж, года три-четыре назад…
— Мама, знаешь, — зашептал Хасан, словно сообщал очень большую новость, — оказывается, Ганфов человек — отец Шакира Мухсинова!
— А ты разве не знал?
Они вышли на берег.
— Во-он! — махнул рукой Хасан.
Головы пловцов чернели на середине реки.
Сулейман вгляделся, заслонив рукой глаза.
— Та-ак! Один из них отец, говоришь?
— Вон тот, справа.
Они молча следили за пловцами.
В это время в кустах ивняка послышались шаги.
— Сания, это ты? — приветливо окликнул женский голос.
Сания оглянулась. Молодая женщина в соломенной шляпе вышла навстречу.