Майор Васко Москозо де Араган, кавалерийский офицер - конь ведь выглядит так благородно и романтично, - гарцует перед строем. Громовой голос, аристократизм, выправка, ордена на груди. Войны избежать не удалось. Аргентинские войска вероломно нарушили границу штата Рио-Гранде-до-Сул, и парад Седьмого сентября превратился в отправку войск на юг, по пути долга, славы и смерти. Жители города высыпали на улицы, женщины с плачем обнимают солдат, девушки бросают им под ноги лепестки роз. На сером в яблоках коне майор Васко Москозо де Араган - само воплощение боя и победы: в руке сверкающая сабля, взоры мечут молнии. Его карьера была баснословно быстрой - от подвига к подвигу, от повышения к повышению и через несколько месяцев - он генерал. Он участник множества великих битв, и вот, в самом конце войны, когда его войска под грохот канонады вступили в Буэнос-Айрес, он погиб смертью храбрых - шальная пуля пробила его грудь. Но и тут Васко Москозо де Араган не упал с коня. С простреленной грудью он поник в седле и небывалым усилием воли доскакял до дворца. О нем слагаются легенды, о его подвигах рассказывают детям в школах.
Но ведь война велась не только на суше, а также и на море, и преимущественно на море... Корабль под командованием адмирала Васко Москозо де Араган, самого молодого в военно-морском флоте (он начал с капитана в первые дни войны), прорвал заграждение аргентинского флота и в одиночку бомбардировал Буэнос-Айрес, заставив умолкнуть вражеские форты. Адмиральский крейсер вошел в порт с развевающимся на корме флагом молодой Бразильской республики. На капитанском мостике, опираясь на орудие, стоял сам адмирал. Он сказал: "Пусть каждый на своем посту умрет за Бразилию!" Фраза немного пессимистична.
Лучше изменить ее: "Пусть каждый на своем посту будет готов отдать жизнь за победу Бразилии!" Так лучше и больше волнует. Адмирал осматривает в бинокль позиции врага. Звучит его твердый голос:
"Огонь!" - и орудия изливают смерть на заносчивый город. Быстрыми, невиданно смелыми маневрами он топит одно за другим все аргентинские суда, разрушает форты, прорывает оборону, и наконец среди дыма и зарева пожаров адмирал Васко Москозо де Араган, стоя на капитанском мостике своего крейсера, вступает в завоеванный порт. Война окончена...
Очередная возлюбленная Васко открыла сонные глаза, узнала комнату и подумала, как ей повезло, что накануне вечером он выбрал именно ее. Надо постараться ему понравиться, может быть, он даже влюбится... Она протянула руки и сказала кокетливо и томно:
- Сеньор Араганзиньо...
Мечта разбилась вдребезги. А ведь только мечтая, человек свободен, и только такую свободу нельзя ни подавить, ни отнять, ни украсть. Она последнее и единственное счастье человека. Женщина разрушила это счастье, она сбросила Васко Москозо де Араган с капитанского мостика...
ГЛАВА ПЯТАЯ
Где снова появляется скотина-рассказчик и пытается всучить нам книгу
Разрешите мне прервать рассказ о приключениях капитана в том виде, в каком их излагал Шико Пашеко (а рассказ этот, как известно, повлек за собой весьма важные для Перипери последствия), и торжественно заявить, основываясь на собственном опыте, что вышеупомянутый вопрос о титулах и званиях вовсе не пустяк. Хотя времена переменились, еще и сейчас одно дело - доктор или офицер и совсем другое - неудачник без диплома. Первым - все привилегии и льготы, на вторых закон обрушивается со всей неумолимой суровостью. Людей с дипломами, не говоря уж об офицерах, если и задержат в казино, так сажают даже в особую тюрьму, и то только для виду.
Нынче некоторые смеются над докторами и адвокатами и говорят, будто кольцо - символ высшего образования - отнюдь не всегда доказывает осведомленность его владельца в данной области знаний. Как-то я даже читал в газете весьма аргументированную статью, в которой как дважды два четыре доказывалось, что все беды Бразилии проистекают от бакалавров.
Вполне возможно, что это правда, я и сам так думаю, но я ни с кем не вступаю в спор, я уважаю свободу мнений. Тем не менее я готов поклясться, что автор статьи непременно доктор каких-нибудь наук или офицер, иначе он никогда не решился бы на подобные заявления. Спорить же с доктором - верх идиотизма, совершенное безумие, и я - живое тому доказательство.
Вот почему я хорошо понимаю капитана (хотя версия Шико Пашеко не вполне доказана и я не меняю ничего в заголовке эпизода - историк не должен проявлять поспешности); причина меланхолии Васко MQскозо де Араган представляется мне весьма основательной. Даже имея деньги и хорошее положение в обществе, он терпел унижения и неприятности из-за того, что не получил высшего образования и у него не было звания доктора или майора. Впрочем, звания дают зачастую вовсе не за усердные занятия, их дают всяким бездельникам, которые даже и не заглядывают в аудитории. Вот, например, Отониэл Мендонса - приятель Телемако Дореа, от нападок которого я защищал в свое время сеньора Алберто Сикейру. Этот неуч - бакалавр права. Годы учения в университете он провел в дешевых домах терпимости или болтая с приятелями у входа в книжный магазин "Ливрариа Сивилизасан" на улице Чили. Профессора едва знали его в лицо, - впрочем, уважаемые метры мало что потеряли. Тем не менее, откладывая экзамены, получая переэкзаменовки, всячески изворачиваясь, он добился в конце концов диплома и, снабженный таковым, ухитрился раздобыть себе место из числа тех чудесных должностей, где не требуется никакой работы, и продолжал в своей компании на улице Чили злословить обо всех на свете. На выполнение служебных обязанностей у него уходило не больше часа в день. Однако и этого показалось ему много, он придумал, будто у него поражена верхушка левого легкого. Начальство, не моргнув глазом, дало отпуск для лечения. Толстый, краснощекий, он и поныне пребывает в отпуске и отравляет своим дыханием воздух Перипери.
Видите, какая разница; а я, чтобы добиться отпуска, бросался туда и сюда, как собака, потерявшая хозяина! И все потому, что у меня нет диплома. Один приятель уверил меня, будто жалоба на глаза всегда дает хороший результат: врачи, растрогавшись, подписывают справку без всяких разговоров и осмотров. Чепуха! Врачи были непреклонны, они всячески расхваливали мои глаза: никогда не приходилось им видеть более совершенного зрительного аппарата. Это моего приятеля не осматривали: он имеет диплом дантиста, то есть сам, можно сказать, врач, только рангом пониже. Мне же удалось добиться толку лишь после того, как выяснилось, что один из врачей - племянник моего друга. Я напустил на него дядюшку с соответствующей просьбой, и шарлатан тотчас же обнаружил у меня опаснейшую катаракту и объявил, что мне грозит слепота. Он дал мне отпуск на шесть месяцев, а потом еще продлил. И таким образом я получил возможность посвятить себя за счет государства написанию труда "Вице-президенты республики". Не знаю, знакомы ли вы с этим моим произведением, если нет, я советую прочесть, ибо - скажу без ложной скромности - книга была принята хорошо и получила высокую оценку.