Нуля не будет никогда, потому что у экономики и материальной жизни вообще дна не существует. Поэтому Библия говорит о «преисподней», о бездонности провала, куда катится ленивая и гордая душа.
Вам кажется, что «Кин-дза-дза» — это предел? Освенцим — ниже некуда? Карцер?
Плохая новость: всегда есть, куда опускаться. Выбили все зубы? Вырвут ногти. Вырвали ногти — но кто-то может позариться на селезёнку. Многие люди, знаете ли, чтобы не опуститься на дно готовы к одному — взобраться ногами на другого, сделав его дном собственной жизни.
Хорошая новость: чтобы подыматься, вовсе не обязательно опускаться на дно. Более того: опускание на дно имеет такое же отношение к подъёму вверх, как смерть к воскресению. Иисус воскрес отнюдь не потому, что умер. Цену воскресения спросите у мёртвых, которые не могут воскреснуть, а главное — не хотят.
Экономика опускается не потому, что поднялась слишком высоко. Зло бездонно, но бездонность преисподней есть всего лишь тупой конец, бесконечный тупик. Творческий подъём, воскресение, восхождение и так далее не ограничены сверху — и вот эта безграничность не ведает конца.
Экономика сдувалась не потому, что люди слишком доверяли друг другу. Прямо наоборот: одни слишком не доверяли и перемудрили с контролем и учётом, другие слишком не доверяли и потому слишком обманывали, жадничали и просто крали. Честность — плод доверия.
Экономика начнёт подыматься не тогда, когда люди достигнут нравственных низин — то есть, пределов безнравственности. Мыльный пузырь, лопнув, не начнёт подыматься. Экономика начнёт подыматься, когда люди начнут подыматься над своим эгоизмом, в том числе — над желанием абсолютной безопасности, стопроцентных гарантий, двухсотпроцентных прибылей и приобретения на грош пятаков.
Известная притча гласит о мудреце, который был так поглощён изучением тайн неба и земли, что однажды, зайдя на кухню, с удивлением посмотрел на сохнувшую вверх дном вазу. «Смотри-ка, — сказал он жене, — у этой вазы нет отверстия, куда бы ставить цветы». Он её поднял, осмотрел снизу и удивился ещё более: «У неё и дна нет!».
Есть дно, есть, куда поставить цветы или вложить деньги. Просто иногда нужно поменьше думать о тайнах неба и земли и побольше думать о том, как бы оставаться порядочным человеком даже, когда в руках порядочные суммы денег, тем более — когда денег порядком поубавилось.
ВЫ ЦАРИ — ЖИВИТЕ ВМЕСТЕ
Российский житель обругал свою власть: отказывается создать общественную организацию, о которой он, житель, мечтает. В результате углубляется отсутствие диалога между ним и властью..
Закручено лихо, а главное — уж очень характерно. Характерна убеждённость в том, что общественные организации создаются не обществом, а правительством. Можно было бы приписать это большевистскому опыту, когда всякая самоорганизация рассматривалась как экстремизм, наказывались, а народ загонялся в независимые от общества общественные организации. Однако, проблема восходит к дореволюционным временам. Университеты, научные общества в Западной Европе создавались снизу и боролись за свою автономию — в России их насаждали сверху.
Впрочем, когда-то и на Западе «общественное» насаждалось сверху — сверху насаждали Церковь и в России, и в Галлии, и в Швеции. Запад изменился — точнее, Запад был-был Востоком, да перестал им быть. Значит, всё не так безнадёжно, как кажется тем, что в тоске по демократии первым делом обращается к деспотическому правительству с просьбой организовать крепкое, независимое, неправительственное демократическое движение.
Кстати, тут всегда, словно поросячий хвостик, присутствуют тридцать серебреников. Если бы люди просто были непрактичные и пассивные! Однако, они очень даже практично конвертируют свою неумелость в реальные — казённые, то есть, украденные у других жителей страны — деньги. А в чём еще смысл всех этих союзов писателей, союзов михалковоидов, союзов журналистов? Бесплатно лечиться в хорошей поликлинике, куда другой житель Москвы покупает медицинский полис в две-три тысячи долларов.
Впрочем, не будем циниками. Иуда предал бы Христа и «за бесплатно». Может, он бы даже доплатил Каиафе. Предательство лишь внешне — пассивный акт, наёмничество, внутренне же оно всегда активно. Предатель верит, а то и верует. Именно против такой веры сочинено «Не верь, не бойся, не проси». Именно такая вера двигала одним советским сатириком, когда он заявил весной, кажется, 1985 года: “Я верю Горбачёву!» И за ним ломанулись… Верующие…
Веря Горбачёву, заводили кооперативы, фермерские хозяйства, банки без правовой базы. Веря Ельцину, уходили с госслужбы в рынок, не защищённый судом, брали независимости, сколько хотели. Веря Путину… Впрочем, надо отдать должное Путину: уж он веры не просил. А ему всё равно и верили, и веруют с такой силой, что боярыня Морозова отдыхает…
Итог кровавый. То, что сидит миллионер, который верил Путину и с ним дела делал, — наименьшее из зол. Сидеть у параши неприятно, но всё-таки живой и есть, что вспомнить. Десятки же тысяч людей расплатились жизнью за чужую «веру в перестройку». Тем не менее, не только в России есть масса верующих в то, что «распад СССР был бескровным». Да не было «бескровно»! И «распада» не было — была борьба народов за освобождение от деспотизма, и борьба далеко не всюду увенчалась успехом.
Поменьше веры, это я как верующий говорю! Верить надо в Бога, а во всё остальное верить опасно, причем не столько для нас, сколько для других. Не надо верить в то, что Кремль может помочь автомобилистам организоваться. Не надо верить в то, что мелкому бизнесу дадут льготы. Не надо верить в то, что людоед, накушавшись или, напротив, оголодав, перестанет быть людоедом. Эта вера губительна, потому что человек, верующий в начальство, идущий к начальству, уходит от другого человека, равного себе. Между тем, только горизонтальный контакт продуктивен — и это не предмет веры, это точное и проверенное знание.
Не надо верить, что деспотия реформируема и надо лишь ей побольше жалостливых челобитных написать. Не надо верить жэковскому слесарь, что он всё сделал хорошо, если не даёт бумаги, надо требовать бумагу. Не надо верить, что назначенный сверху губернатор окажется вменяемым. «Доверяй, но проверяй» — это про отношения с равными себе, а с властью иной принцип: «Не доверяй и проверяй!»
Не надо верить создателям всяких «оппозиционных» партий, которые много говорят, однако, не научились, подобно американским политикам, хотя бы делать вид, что им интересны мы, избиратели. Надо организовываться самим, и чётко, по-деловому организовываться, не доверяя никаким политтехнологам. Хотя за такую организацию начальство не платит, скорее уж сам заплатишь, и не только деньгами. Но лучше заплатить за свободу, чем бесплатно верить рабовладельцу.
Надо проверять каждую запятую в финансовых отчётах своих единомышленников — и, кстати, надо требовать эти финансовые отчёты. Не надо идти на компромиссы с беззаконием, это лишь углубляет беззаконие, надо требовать — не просить, а требовать — прекращения произвола. Конечно, пойдя на компромисс с беззаконием, можно получить неплохую выгоду, даже очень неплохую — но тем звучнее и глубже будет последующий обвал. Судьба миллионера у параши покажется завидной. Собственно, господствующее в России нытьё и есть результат того, что люди расплачиваются за «я верю начальству».
Всякая ложная вера — а вера в добрый потенциал начальства есть ложная вера — углубляет отсутствие в человеке человечности. Жизнь и на Марсе, и в России возможна лишь тогда и в той степени, в которой человек отказывается от ложной веры и обращается в веру истинную: верует, что надо проверять, что надо требовать, что надо не углубляться в отсутствие, а подыматься с колен в присутствие, в демократию, в ответственность и зрелость. Я царь! Ты царь! Давай царствовать вместе, а не вместе кланяться царям.