Она держала зонтик над его головой, он изо всех сил старался не дышать ей в лицо. Люди не любят, когда им пыхтят в лицо, особенно если они только что нехотя сделали вам одолжение.
– С этим, наверно, не будет проблем. Когда ты хочешь приехать?
Она взглянула на часы и невольно вздрогнула, он отпрянул назад, под дождь.
– Не надо, – сказала она раздраженно. – Не делай так.
Юн не понял ее.
– Не мокни под дождем. Стой под зонтом, пока мы не договорим. Ты меня нервируешь.
– Ладно.
– Мокрый насквозь, ну и видок у тебя… Так, нет, что я говорю!
– Ничего страшного.
– Да, – быстро заговорила она. – Конечно, Лизу я помню. Но это было одно из первых моих заданий. Наверно, два года назад, даже больше. Ее искали и столичные газеты, да?
– Угу.
– И она так и не вернулась домой?
– Нет.
– Странно. Юн подержал зонтик, пока она открыла машину и села в нее, потом засунул его в окно.
– Встретимся на следующей неделе, хорошо? Юн кивнул, она подняла на него глаза:
– Ты здесь остаешься? Мучается, наверно, не должна ли она подвезти его. Юн давно научился помогать людям выходить из затруднительных положений и упредил ее приглашение.
– Нет, спасибо, мне на север.
Машина завелась, но женщина помедлила еще пару секунд.
– Меня зовут Марит, – сказала она, протягивая руку. – Не знаю, сумею ли я тебе помочь, но, если приедешь, спроси Марит. О'кей?
– Угу.
– И извини.
– За что?
– О господи, забудь.
Она подняла стекло и уехала. Юн подождал, пока огни машины скроются за поворотом, и медленно побрел следом.
Он думал о Лизиных глазах. Их странное мерцание, делавшее их похожими на пару плохо отшлифованных зеркал, сводило с ума не только Юна. Все поражались, что у такой чудачки такой красивый взгляд. С той самой секунды, когда Юн перед зданием администрации вспомнил о Лизе, она не сводила с него глаз.
Задумавшись, он заметил машину, только когда поравнялся с ней. Новенькая «субару» стояла у спуска к болотам. Это была машина Ханса.
Юн сошел с дороги, почти прижался носом к переднему стеклу машины и заглянул внутрь. Ничего не видно. И в лесу поблизости ничего не слышно, только бесконечный монотонный шум дождя. Вдруг на мокром стекле появились два круга света: они приближались с востока – машина шла в глубь острова. Не раздумывая, он шагнул на дорогу и встал так, чтобы его заметили. Оказалось, это возвращается журналистка. Она узнала его, резко затормозила – взвизгнули тормоза – и вышла из машины.
– Что ты здесь делаешь? – раздраженно спросила она. – Ты сказал, что тебе нужно на север?
– Машину рассматриваю, – улыбнулся он смущенно. – Это учителя.
Она взглянула на машину.
– Ну и что? Что-то случилось?
За березняком едва брезжил тихий слабый свет.
– Это хутор светится, – объяснил он. – Хозяйства там теперь нет: муж работает в городе, а жена здесь, одна. А на той стороне, за полем – вон, видите, – живет его бывшая ученица.
Юн пожал плечами.
– Возможно, его нет ни там, ни там.
– Ты шпионишь за ним, что ли? Правильно я поняла?
– Ну-у. Он с моей сестрой роман крутит. Это я для нее делаю.
Журналистка засмеялась, но в глазах у нее был испуг, а не веселье.
Она тоже успела промокнуть до нитки, как и он. Потекла тушь с ресниц, жесткие волосы не лежали как модельная прическа, но прилипли ко лбу и смотрелись как стертая автомобильная покрышка.
– Тебя домой отвезти? – нетерпеливо спросила она. – Или хочешь здесь остаться?
– Ну.
– Тогда мигом в машину, пока нас не смыло.
Несколько сот метров по шоссе к югу – и они свернули на проселок, старый, разбитый колесами, кое-где подтопленный подземными ключами. Раньше он шел до соседнего острова, но оттуда всех давно выселили, и с прошлой зимы, когда во время шторма льдом снесло мост, дорога заканчивалась у большого хутора и домика на отшибе, где жили Юн с Элизабет.
Он вертел в руках ее фотоаппарат и делал вид, что не слышит, как она костерит погоду. Только сказал: «Дальше», когда она притормозила у большого хутора. Марит нехотя подчинилась.
Кругом все было черно: что ночь, что небо, нигде не светилось ни окна, ни лампы. Чем дальше они ехали, тем хуже становилась дорога. Последний отрезок пути, вниз под горку и через перелесок, они едва одолели. Журналистка несколько раз останавливалась, но куда денешься, тут не развернуться, а Юн все «дальше» да «дальше».
Когда они наконец добрались до цели, Юн принялся медленно и обстоятельно рассказывать, как теперь разворачиваться, чтобы не сдавать в темноте задним ходом по мокрым камням. Все объяснив, он остался сидеть в машине, не собираясь, похоже, из нее вылезать. Марит избегала его взгляда.