– Скажи ещё что-нибудь, с этой штукой ты звучишь очень футуристично, словно путешественница во времени, – девушка забралась на кровать и резала что-то из цветного картона.
Катя тяжело вздохнула, даже с помощью синтезатора речи разговор требовал усилия.
– Я думаю, что звучу ужасно, словно старый автоматический переводчик… – долгая пауза и хриплое дыхание, от которого спина Лены покрывалась мурашками, но она продолжала вырезать, спокойно ожидая, – Но даже они нынче более эмоциональны. Зато буква эр больше не проблема.
Непонятно, шутила Катя или говорила это с грустью. Уголок рта её медленно пополз вверх. И Лена облегчённо улыбнулась в ответ.
***
Ранней весной, когда солнце ещё не набрало достаточную силу, чтобы растопить залежавшиеся с зимы сугробы, Катя отправила Лене письмо, чтобы больше никогда к ней не приезжала. Точно такое же она отправила Нику. Она ненавидела страх в их глазах и это дурацкое жалостливое выражение, с каким друзья смотрели на неё. Как испугался Ник, когда она первый раз при нём поперхнулась. Как напряжённо смотрит в экран Лена, ожидая, пока Катя закончит предложение, в их короткие видео-звонки. Она хотела прекратить это как можно скорей, пока болезнь не превратила её в безжизненно уставившись в потолок овощ, ожидающий, когда даже сделать вдох станет непосильной задачей, когда у сердца не останется сил биться.
Лена так и не ответила. Позже Катя просто удалила её контакт отовсюду, чтобы из жалости к себе и скуке по прошлому не написать снова.
Никита прибежал в тот же вечер, но Катя запретила его пускать. Юноша так и ходил, сперва каждый день, а затем раз в неделю. Девушка прислушивалась, как он тихо говорит на кухне с её родителями, и больше всего в такие моменты ей хотелось выкрикнуть его имя в полный голос.
***
Едва сугробы растаяли, в спальню влетел Катин отец, он торжественно распечатал конверт и выразительно начал читать:
– Сеть экспериментальных робо-кафе предлагает вам сотрудничество на благотворительной основе! – посмотрел на дочь, лицо которой застыло с одним и тем же выражением, – Это наш шанс, Катенька! Я уже выслал согласие! Скоро они пришлют оборудование. У них всё самое новое! Твои нынешний аппарат ИВЛ – мусор по сравнению с тем, что предлагают они!
Борясь с тяжестью, девушка моргнула, её губы неуверенно дрогнули и снова замерли без движения.
***
Выкатываясь по утрам из техкапсулы Кэтт боролась с желанием посмотреть налево, туда, где в смятой и мокрой от пота кровати лежало иссушенное девичье тело. Когда-то оно было ей, но не сейчас, сейчас она робот, а эта прикованная к постели незнакомка просто опустевшая оболочка. Единственное что их связывает – мозг. Хитроумным способом подключённый к серверу, он отдаёт команды искусственному телу Кэт. И только благодаря этому она может просто уйти из спальни, не оборачиваясь на обвитую трубками, датчиками и катетерами парализованную Катю.
Ей дали второй шанс, возможность жить чуть лучше, пусть и уже не будучи человеком на все сто процентов. Но разве это важно в таком случае?
Катя лежит в кровати, задушенная аппаратами жизнеобеспечения, убитая огромными дозами антибиотиков и иммунномостимуляторов, несколько раз в день к ней приходит медсестра, чтобы проверить соединение, помыть и обработать пролежни. А Кэтт уходит на работу, наслаждается сменой времён года и улыбками прохожих, пусть она многого лишена, но это всё же гораздо больше, чем есть у Кати.
Смена пролетела как одно мгновение. Узнав, что к коллеге пришла подруга, с которой они не виделись несколько лет, остальные официантки распределили между собой столики, которые Кэтт должна была обслуживать. Даже Лиза не осталась в стороне, лишь обронила своё обычное “Мне всё равно”.
Перепробовав всевозможные десерты, Лена не прекращала болтать ни на секунду. Казалось, она решила пересказать всё, что произошло с ней за эти годы. Кэтти была рада слышать и видеть её снова, и очень боялась перебить. Боялась, что это всё ей только снится, что сейчас она проснётся и Лена исчезнет.
Вечером они вместе с Ником провожали Кэтт домой. И это было почти как раньше, только тёплый летний ветер не играл в волосах, не грели кожу лучи закатного солнца. Но разве всё это важно, если рядом два самых близких человека и можно просто быть рядом и слышать их беззаботную болтовню.
У самого порога Лена вдруг замялась, переглядываясь с Ником, она неуверенно начала:
– Нам нужно кое-что сказать тебе. Прости, что не сделали этого раньше. Я боялась ранить тебя. Всё ещё боюсь, но… – девушка снова мельком взглянула на Ника, набрала в грудь побольше воздуха и произнесла на выдохе – Мы помолвлены. Я и Никита. И приглашаем тебя на нашу свадьбой свидетельницей. И со стороны жениха, и со стороны невесты.