– Первый этап – обнаружить источник заражения, – проговорил Илья, отворачиваясь от Елены, словно боялся, что она сможет прочитать по губам, – Больная изолирована, ей введено лекарство, больше мы ничем помочь не можем, сейчас главное не допустить распространения инфекции. Надевай защитный костюм, мы должны обыскать её каюту и личные вещи, не просто же так она заболела.
– И что если найдём? Пока она была в открытом космосе, почти беззащитная от радиации, инфекция мутировала! Мы должны срочно доставить её в медкапсулу и наблюдать.
– Больная изолирована, очаг инфекции не обнаружен. Что тут может быть непонятного?!
Не оглядываясь ни на обмякшую Елену, ни на побагровевшего Андрея, Илья направился за защитным костюмом. Уже в медицинском отсеке он объявил капитану о карантине.
Экипаж сработал слаженно, как на учениях. Все заняли свои места, люки задраены, и теперь свободно перемещаться по станции могут только двое: бортврач и санинспектор. Инженеры, помощники, техперсонал, исследователи и даже капитан временно заперты, каждый там, где застал его карантин. Так будет до тех пор, пока не обнаружится причина заражения.
***
Синхронно, слаженно колонки скафандра и отсека передали приказ капитана. Карантин, из-за неё. Елена цеплялась остатками сознания за капитанский голос, ей нужно было сейчас слышать кого-то и говорить, просто сидеть и ждать было невозможно. Глаза нестерпимо резало, датчики верещали, фиксируя постоянно повышающуюся температуру, цифры никак не хотели останавливаться, и уже проскочили отметку в тридцать девять и три. Инъекция не помогла, чёртова ампула, наполненная лекарством, что на этой маленькой станции считается чуть ли не сакральным. Для Ильи уж точно. Он отвечает за каждого на Риме. Елена знала, что как бы не лелеял он их давнюю дружбу, действовать Илья будет по инструкции. И всё, что требуется от неё сейчас – продержаться до тех пор, пока инспектор не убедится, что никто больше не заразится.
– Эй, парни, чем занимаетесь? – Елена включила встроенный в скафандр микрофон и переключила переговорщик на Илью и Андрея.
Молчание. Невыносимо долгое. Неужели не услышали? Или отключились, решили не отвечать ей? Вместе с температурой начала подниматься и паника. Страх так и остаться здесь одной, взаперти, не дождавшись помощи. А вместо савана будет скафандр, уродливый, тяжёлый и в данный момент совершенно бесполезный.
– Тебя мама не учила, что нехорошо отвлекать людей от работы?
Илья прерывисто засмеялся. Было слышно, как он шуршит чем-то на фоне, после раздался щелчок, мужчина невнятно выругался.
– Дорогуша, у вас в вещевом контейнере свет не работает.
Разум увлёк мысли куда-то внутрь самих себя, назло не давая собраться с ответом, но так просто Лена не сдастся. Пусть вирус терзает тело, но рассудок она сохранит.
– Он привык… что его называют шкафом. Никак руки не дойдут починить. А чего это ты там забыл?
Приступ кашля не дал договорить до конца, горло саднило, и без того каждый вздох давался тяжко, будто о грудь ударился астероид.
Откашлявшись, Елена с трудом продолжила, не давая голосу захрипеть:
– Проник в дамские покои, пока хозяйки нет дома, негодник?
– Ага, и Андрею заодно покажу, пусть знает, какая ты неряха, а то вот так заарканила неподготовленного юнца в свою паутину, он и не представляет, какая ты на самом деле.
– Я милая и… – вздох и очередная попытка сконцентрироваться на звуке собственного голоса, —… пушистая.
– Знаешь, многие земные паучихи тоже вполне подходят под это описание. Их тело покрыто тонкими волосками, а расположение блестящих глаз-бусинок вполне привлекательно… Так, что тут у нас?
И снова мембраны колонок забились дрожью от шума – на том конце сигнала прямо у микрофона разворачивали что-то шуршащее.
Мутный разум Елены не выдерживал и пускался бредить, женщина с трудом смогла вспомнить то, как она оказалась заперта в стыковочном отсеке, почему на ней скафандр, и зачем Андрей сейчас громко ругает себя.
– Ты с нами? А? Сладкоежка ты наша?
– Я? Да, я слушаю…
Руки подогнулись, опуская невероятно неповоротливое тело на пол. Лежать гораздо удобней. Потолок завертелся одновременно и по часовой стрелке, и против неё. Плоские лампочки, выемки для карабинов, многочисленные технические отсеки и решётки вентиляции закружились хороводом, вырисовывая причудливые узоры, подсмотренные когда-то в маленький глазок калейдоскопа.
– Сознавайся, родненькая, ела ты шоколад перед выходом?
– Шоколад? Наверно, ты же знаешь, я люблю шоколад, такие маленькие плиточки, с выдавленным узором в серединке. А есть пористые, с небольшими пузыриками. Говорят, какао – одно из первых растений, увезённых человеком в космос. Мне нравится, как пахнут его плоды… Я даже прямо сейчас чувствую этот аромат, представляешь?