Как он мог поступить так эгоистично? Как мог предать всех этих людей на станции? Людей, доверивших ему свои жизни? Бросить их в руки едва окончившего академию сопляка… Ради чего? Ради нескольких дней беспомощности рядом с больным ребёнком? Рискнуть жизнью целой станции ради даже не спасения дочери, а лишь возможности быть с ней рядом… Стоило ли это того?
Отцовское горе затмило его разум, лишая возможности рассуждать здраво. Имел ли он всё это время право корить Андрея, если сам не смог взять себя вовремя в руки…
***
К отсеку санинспектор подошёл лишь тогда, когда блестящий рукав гофры возвращался уже назад, отпуская Рем навсегда. Прерывисто выдохнув, Илья скомандовал:
– Запрашиваю дезинфекцию температурой в стыковочный отсек номер один.
– Принято. Илья, жду на мостике. Срочно!
Рем передавал сигнал всё слабей. Капитан попросил всех выйти. На мостике остался только радист, сам капитан и Илья.
Сжимая и разжимая кулаки, саниспектор глядел на экран. Там перебиваемый эфирными шумами Андрей склонился над Лизой. В большой, рассчитанной на взрослых капсуле её маленькое тело казалось игрушечным. Бортврач Рема поднёс ампулу к глазам, проверяя маркировку, хмуро кивнув, он подсоединил склянку к медкапсуле.
Экран в очередной раз разбили помехи, корабль всё дальше уходил от станции. Илья не смел оторваться, он ждал, он верил, что картинка скоро снова возобновится. Но ничего не происходило.
Капитанский мостик заполнила тишина, прерываемая лишь негромким шипением динамиков.
– Температура падает, Илья, слышишь меня, температура падает! Дыхание стабилизируется!
Андрей говорил громко, выговаривая каждый слог.
– Слышу, я слышу…
Осев на пол, Илья обхватил себя руками, пытаясь унять накатившую истерику. Лиза в порядке, пока что…
– Выживите! – голос сорвался, прорываясь сквозь толщу глухого космоса.
– Обязательно! Помните, санинспектор станции Рим, вы поступили по инструкции! По инструкции, написанной кровью! А, значит, вы не совершили ошибки!
Капитан удивлённо вскинул брови, он не ожидал таких слов от некогда пылкого бунтовщика, считающего, что правила написаны глупцами для дураков.
– Андрей, – просипел Илья, наконец совладав с собой, – Говоря, что у тебя был лучший учитель, ты же имел в виду не меня?
Белый шум разорвал динамики, корабль уносился всё дальше, теперь между ним и станцией уже несколько десятков километров безжизненного космоса, безмолвного, непокорённого, безумно опасного…
Радист защёлкал механическими переключателями, настраиваясь на волну. Наконец связь снова ожила.
Голос Андрея звучал тихо, но чётко:
– Я имел в виду смерть.
Сигнал прервался, оставляя каждого участника и свидетеля этого разговора со своими мыслями.
Рем улетел в неизвестность, а Рим так и продолжил свой бег вокруг звезды. И его экипажу сейчас следовало вернуться к своим прямым обязанностям, жизнь шла своим чередом, и Илья полон решимости сделать всё от него зависящее, лишь бы она так и продолжалась здесь, на самом краю исследованного космоса несмотря ни на что.
Кожа
«87… 88… 89…» – Нелли провожала взглядом столбики с цифрами, пока полупустой автобус всё дальше увозил её от города. Солнце слепило глаза, а листья порыжевших деревьев, казалось, светились изнутри.
Нелли выкрутила яркость на экране смартфона, открыла заметки и приступила к работе над статьёй.
«Автобус, будто ледокол, разрезал густой туман светом фар… (придумать плавный переход)… Его двери разверзлись, и тьма раскрыла свои объятия. Отринув страх я спустилась в неё, а автобус умчался вдаль, отрезая (а не слишком близко к “разрезал”?) путь отступления до рассвета.»
– Ну, как-то так, – девушка закрыла заметки и ещё раз сверилась с гугл-картой.
Маячок двигался по трассе, неотвратимо приближаясь к конечной точке маршрута – деревне с блёклым названием “Среднесунье”. Нелли вдруг с новой силой ощутила предчувствие встречи с чем-то паранормальным и необъяснимым. Хоть погода изо всех сил портила атмосферу, и в деревню девушка прибудет ясным полднем, цель путешествия оставалась всё ещё весьма жуткой. И нет, в этих местах не водились вампиры, не завывали в ночи призраки, местные не видели следов снежного человека или загадочных мерцающих огней между деревьев. Всё проще, но в то же время ужасней. Около пяти лет назад в местном пруду нашли кожу.