– На демографию это вряд ли повлияет. Надеюсь, у них тут нет запрета на полигамию?
– Денис сказал, что тут вообще брака как такового нет. Женщины выбирают себе отца будущих детей, а дети считаются детьми Клана и находятся под общей защитой.
– Разумно, – девушка кивнула.
– Еще скажи, что ты меня тоже заставишь спать с другими женщинами ради улучшения демографической ситуации.
– Ой, да ладно… – Дарья рассмеялась. – Через пару недель ты такому разрешению будешь рад.
– Не уверен.
– В любом случае я не против. Мне главное, чтобы ты ко мне хорошо относился. А к кому ты будешь хорошо относиться кроме меня, это твое личное дело.
Лис смутился от таких заявлений и, чтобы перевести тему разговора, предложил подняться на смотровую площадку, устроенную на скале высотой метров пятьдесят. Наверх вела винтовая тропа.
Помогая друг другу, Дарья и Лис вскарабкались по тропинке до самой вершины, на которой была устроена ровная площадка, обнесенная ограждением. Из скалы торчала высокая мачта антенны, выкрашенная белыми и красными полосами, а также стоял телескоп на треноге. С севера дул медленно затихающий бриз. Поселение внизу было видно как на ладони – бетонные полусферы домов, ровные клеточки полей, сверкающие в лучах заходящего солнца искусственные озерца, предназначенные для орошения. Дальше к северу видны были ангары технической зоны, где неустанно работали двигатели Стирлинга, приводящие в действие электрогенераторы.
– Как тут хорошо… – Дарья вдохнула полной грудью и раскинула руки. – Совсем не так, как за стенами Крепости.
– Ну да… – согласился Лис. – Мутантов нет, еды до фига. Даже электричество есть. Что еще нужно?
– И мужчин мало, – подвела итог Дарья. – Не смогут установить свои порядки.
– Мне кажется, они тебя выберут главой клана, – предположил Лис.
– С чего бы?
– Сама погляди. Ты дочь иммунной, то есть как бы той же породы, что их бывший предводитель.
– Но я же не иммунная.
– Это не важно. Ты знаешь о старом мире от матери. А знание старого мира – одно из качеств иммунных. Но куда важнее, что ты вернула людей обратно, почти без потерь. Ты сильная, тебе все подчинялись без вопросов. Если там выбрали главарем тебя, то и тут могут. И мы под твоим руководством проделали колоссальный путь из Москвы. Для многих это за гранью крутизны.
– Я соглашусь, если предложат, – честно призналась Дарья. – Что-то в этом есть – стать королевой амазонок.
Лис набрался смелости, обнял Дарью и поцеловал ее в шею, убрав в сторону длинные волосы. Девушка закрыла глаза. Она и думать не думала, что губы Лиса, которого она совсем недавно не представляла своим партнером, несут столько наслаждения. Ее сердце забилось чаще, а тело затрепетало, словно внутри него поднимался упругий ветер.
Лис погладил ее по волосам, поцеловал в щеку.
– Не останавливайся, – попросила Дарья.
Она повернулась к парню и, раскрыв губы, подставила их для поцелуя. Казалось, что внутри бушевал шторм. Когда Лис коснулся ее губ своими, окружающая реальность померкла, отступила куда-то, а восприятие Дарьи, все, целиком, захлестнул разгорающийся пожар наслаждения. Ей казалось, что они не на смотровой площадке стоят, а повисли где-то в самом центре необъятной Вселенной, где во все стороны лишь пустота на миллионы парсеков.
Лис целовал ее, ласкал кожу, снимал с нее одежду, но Дарья ничего этого не воспринимала. Ее воображение рисовало совершенно другую картину, словно они с Лисом превратились в двух огненных драконов посреди пустоты и слились в фантастическом танце. Лишь короткая боль, показавшаяся не болью вовсе, а просто еще одним витком наслаждения, на миг вернула Дарью в реальность, и она ощутила себя голой, в объятиях обнаженного Лиса, крепко прижатой спиной к скале. И тут же новый порыв вселенского ветра закрутил ее и унес в необъятные дали. Он то поднимал ее до надсадно полыхающего, подобно звезде, уровня наслаждения, то чуть опускал в холодные бездны лишь затем, чтобы поднять еще выше, в жаркую истому еще никогда не испытанных чувств. Потом эти волны пропали, а нервы, мышцы и жилы натянулись, подобно струне, в новом порыве, теперь неукротимо несущем ввысь. И когда казалось, что выше наслаждение уже быть не может, когда из горла то и дело вырывались непроизвольные крики, внутри Дарьи словно взорвалась сверхновая, озарив все ее существо изнутри невообразимо белым светом. Лишь когда этот свет начал медленно затухать, девушка ощутила, как свистит у нее в ушах от разогнанной в жилах крови и как першит сорванное криком горло. И еще она ощутила горячее тело Лиса, все еще прижимавшее ее к скале.