Выбрать главу

Мартиросов был в ярости, а следовательно, плохо понимал, что делает. Он использовал лишь свою физическую силу и неудержимый напор, о тактике говорить не приходилось.

Он не рассчитывал на то, что такой слабый, с его точки зрения, человек, как Николай Михайлович, может оказать хоть сколько-нибудь значимое сопротивление. Мартиросову казалось, что этот слизняк сломается сразу же и выдаст всю необходимую ему информацию. Даниил Петрович Мартиросов должен был жить! А все эти гады – умереть. Заражение было уже близко, и он чувствовал его приближение, он понимал, что ещё немного, и воздух вокруг станет отравленным. Он потратил почти всю ночь на изучение блогов, форумов и других интернет-материалов, он знал, что находится в группе риска. Он должен был вырвать своё право на новую и спокойную жизнь.

Что-то подсказывало Мартиросову, что этот длинный тонкокостный человек знает как раз то, что нужно. Даниил попытался нанести серию ударов по корпусу, но противник оказался неожиданно проворен, он вывернулся из пиджака, скользнул мимо него и оказался у него за спиной.

Николай не стал дарить Даниилу Петровичу время, чтобы опомниться, хотел ударить его по затылку, но в это время противник начал поворачиваться, и удар пришёлся в скулу. Удар вышел слабый и не смог причинить Мартиросову вреда, заставив его только мотнуть головой. В этот момент он был похож на быка, прогоняющего назойливую муху. Мартиросов снова попытался нанести удар, но Коля вовремя отклонился, и Даниила Петровича швырнуло прямо на перила ограждения второго этажа. Он не смог совладать с инерцией и перевалился через перила. Николай не стал прерывать его свободный полёт – он не мог оставить у себя за спиной столь неадекватного противника.

Быстрым шагом спустившись по главной лестнице, Коля поспешил к своему «пыжику», припаркованному на подземной стоянке юрфака. Как только он сел в машину, у него зазвонил телефон. Номер был скрыт. Поднеся коммуникатор к уху, Николай услышал странно знакомый голос…

Ехать было недалеко. После предъявления Костей удостоверения и пропуска машину пропустили на территорию. Костя запарковался недалеко от входа.

– Сейчас вас устрою в лабу и пойду выбирать костюмчики для тебя и Володьки, – пошутил Костя, – а потом приду за вами. Справишься сама на процедуре?

– Думаю, да.

Костя подхватил Володьку, посадил на шею.

– Ну, Вовка, поскакали!

Довольный малыш залился смехом.

– Но-но, аккуратнее! Быстро не скачите, а то я за вами не угонюсь! – Ольга подхватила сумку.

Они вошли в здание, миновали регистратуру, прошли к лифтам.

– В регистратуре нам делать нечего, платим денежку прямо в лабе, – давал по дороге пояснения Костя. Он уже был в этой лаборатории, возил кого-то, поэтому дорога ему была знакома. – Лаба находится глубоко под землёй. Там такое навороченное оборудование! Не терпит шума, гама, толчков. Чик, и диагноз распечатан на принтере! Сейчас сами всё увидите.

Они подошли к массивной металлической двери, плотно пригнанной и закрытой.

– Как в бомбоубежище, – сказала Ольга.

– А то! Что я тебе говорил? Аппаратура не терпит суеты. Сейчас мы позвоним.

Дверь медленно распахнулась. Ольга удивилась – дверь была как в бункере: цельноформованный профиль с загибом жёсткости из холоднокатаной стали сантиметров двадцати. Уж в чём в чём, а в дверях Ольга разбиралась. Будучи студенткой, она подрабатывала в мастерской по изготовлению дверей. Так же медленно автоматика закрыла дверь.

За дверью оказался ещё один коридор, который привёл их в круглый холл. По окружности холла имелось несколько таких же массивных дверей. Прямо в центре холла стоял письменный стол, за которым царственно восседала крупная женщина в голубом брючном костюме.

– Людмила Ивановна, – обратился к ней Костя, – вот привёл на обследование малыша. Прошу любить и жаловать, Володька и его мама Оля.

Ни любить, ни жаловать Людмила Ивановна их не стала, сурово поинтересовалась:

– Направление, страховка, прописка есть? Так, что тут у вас? – внеся сведения в компьютер, она выжидающе посмотрела на Костю, приоткрыв ящик стола. Костя сразу же полез в карман. Три зелёные купюры переместились из его руки в ящик, и Людмила Ивановна заметно подобрела.

– Садитесь на диванчик и ждите. Сейчас Валентин Александрович освободится и сразу же вас примет. Сумку можете оставить там же, никто её тут не возьмёт. Всё закрыто на замки.