— Я… я не знаю. Думаю, около семи вечера.
— На мобильный или на домашний?
— На домашний.
— Включишь громкую связь. И советую тебе сделать так, чтобы у него не возникло ни малейшего подозрения насчет нашего присутствия здесь. Ясно?
Она просто кивает.
— Тебе ясно? — повторил Рафаэль, подойдя к ней вплотную.
— Да.
— Ладно…
Он провел ладонью по ее руке, она вся сжалась. Он не мог удержаться, эта девушка притягивала его. Властно. Опасно. Внушала ему противоречивые желания.
Желание заключить ее в свои объятия. Защитить.
И желание сделать ей больно тоже. Заставить ее за что-то заплатить. Только вот он не знал за что.
Как будто она хрупкая и одновременно садистка. Милая и отвратительная.
Уязвимая и беспощадная.
А кто, на самом деле, не такой?
Теперь Рафаэль уже точно не помнил тот роковой момент, когда он позабыл, что уязвим. И решил, что будет беспощаден.
Наверняка в тот день, когда отец без всякого объяснения ушел из дома.
— Спросишь у него, когда он намерен вернуться, — добавил он.
— Ладно.
Он приподнял ее волосы, прикоснулся к затылку.
Она закрыла глаза. Ее едва не вывернуло. Желание воткнуть нож ему в горло по самую рукоятку.
Он чувствовал, до какой степени пугает ее. Но он этого и хотел, на это ее и провоцировал.
Это именно то, что нужно.
Он возвратился в кресло и продолжал молча наблюдать за ней. Продолжал размышлять, кто на самом деле эта женщина и что она скрывает. Там, в самой глубине своих глаз нежно-зеленого цвета.
Кристель устроилась на стуле перед окном, поглощенным сумерками, которые окружили дом, словно стая голодных волков.
И стала похожа на забытую рассеянным ребенком фарфоровую куклу.
Впрочем, она часто так выглядела. Ушедшая в иное измерение, магическое или демоническое, о котором знала она одна и которое исследовала по своему желанию. Или под воздействием силы.
Фред медленно подошел к ней, положил ладони на ее обнаженные плечи. Она улыбнулась, будто ждала этого жеста, откинула голову назад. Он поцеловал ее:
— Ты восхитительна в этом платье.
— Мне здесь скучно! — заканючила она голоском маленькой девочки. — Снаружи даже посмотреть не на что.
— Терпение, — ответил Фред. — Скоро мы будем очень далеко отсюда. И богаты.
Страшно богаты!
Она встала на стуле на колени, обвила руками его шею и поцеловала в ответ.
— Оставаться здесь опасно, — продолжала она. — Надо бы отсюда сматываться.
— Не знаю. Мне кажется, это идеальное укрытие… Ну то есть почти.
— То есть как это почти?
Фред колебался.
— В чем дело? — спросила Кристель, запуская шаловливую руку под его рубашку.
— Ну… Муж ветеринарши — жандарм.
Кристель оцепенела, ее лоб прорезала глубокая складка.
— Что?
— Ты слышала. Мы в доме чертова копа.
— Рада узнать!
— Я сам только что узнал. Но Рафу это известно с ночи.
— Однако он поостерегся сказать нам об этом!
— Заметь, это мало что изменило бы… Он не хотел, чтобы я сообщал тебе. Он считает, что ты и так уже достаточно подавлена.
— Надо убираться отсюда, пока не явился этот коп.
— Сегодня вечером он явно не вернется.
Кристель слезла со своего насеста и снова встала у окна:
— Ты уже завалил одного полицейского…
— Спасибо, что напомнила! — грубо парировал Фред, заваливаясь на широкую кровать. — Но я бы предпочел, чтобы не пришлось снова начинать.
Помолчав, молодая женщина растянулась рядом с ним.
— Я боюсь, как бы Рафаэль не подставил нас, — прошептала она.
— Прекрати молоть чушь, Крис! Он надежный мужик. И никогда не сделает ничего подобного.
— Да ты хотя бы представь, что мы завтра просыпаемся, а он смылся вместе с чемоданчиком драгоценностей. Имей в виду, что он держит их под рукой, наготове — на первом этаже, в запертом на ключ шкафу.
— Это нормально, — ответил Фред. — В любом случае он не уйдет без своего братишки. А тот на ногах не держится.
— Гм…
— Перестань, Крис. Он не предаст нас, это не в его духе.
— Надеюсь, ты прав.
Она нежно легла на него и развела ноги.
— Дверь открыта, — улыбаясь, напомнил ей Фред.
— Ну и что? — проворковала она, расстегивая ему рубашку. — Все внизу, мы здесь одни. Одни во всем мире.
Он погладил ее по волосам, нежно провел ладонью по спине, запустил руку под маленькое черное платье, которое чертовски идет ей, и задрал его, чтобы открылись бедра.
Она так редко проявляет активность. Так редко хочет его. Так редко снимает свой панцирь холоднокровного животного.