Мне стало ясно, что на этом можно ставить жирную точку. Я взмахнул топором и опустил его на голову мертвяка, раскроив его череп. Босс рухнул на пол и исчез, оставив после себя ужасный клинок. Лана торопливо цапнула его, но не для того, чтобы закрысить, а протянула мне и вдохновенно сказала, ярко сверкая глазками:
— Он твой. Ты честно заслужил его.
— Продадим, а потом сумму поделим пополам, — великодушно проронил я, ощущая себя рыцарем. — А теперь давай проверим сундуки.
Мы быстро метнулись к ним, снедаемые нетерпением, а затем синхронно облегчённо выдохнули — внутри были книги, завёрнутые во всякие лохмотья. Я насчитал десять хорошо сохранившихся томов, которые были написаны непонятным языком. Не дурно, очень даже не дурно. Марк даст за них сотню золотых монет и столько же славы.
Я отправил книги в мешок, а потом оживил химеру и приказал ей обыскать комнату на предмет скрытых тайников. Мертвечина пару минут бегала по помещению, как в жопу ужаленная, будто ей причитался процент с найденных ценностей, но так ничего и не нашла. Тогда я со спокойной душой покинул комнату, слушая восторженное щебетание эльфийки, которую потрясло то, что мы лишь вдвоём загасили всех супостатов.
Параллельно с её речью наш дуэт быстро преодолел галерею, потом узкий ход и оказался на поверхности. Тут уже наступила ночь и вовсю светила луна. Конечно, в темноте лучше не путешествовать по Чистилищу и Саратову, но у нас просто не имелось выбора. Нам надо было немедленно идти в Иерихон. Я решил добраться до него в два перехода: сначала дойти до рощи, где вчера увидел светлых, отдохнуть там, а затем уж дотопать до самого города. Нам должно было хватить одной остановки, чтобы восстановить выносливость и подкрепиться. Всё-таки мы уже давно не жрамши, из-за чего как раз возле рощи должен появиться дебафф: -10%.
Покатав в голове данные мысли, я пересказал свой план Лане, и та горячо поддержала его, а потом мы осторожно двинулись в сторону Иерихона.
И вскоре наш дуэт без происшествий добрался до рощи, где кроме нас никого не оказалось. Тут мы изволили перекусить в свете луны, а затем хотели двинуться дальше, но вдруг откуда-то из кроны ближайшего дерева раздался странный звук, одновременно напоминающий и стон, и птичий клёкот.
Лана тотчас испуганно выдохнула, вцепившись в моё плечо:
— Что это?
— Не знаю, но давай думать, что мы услышали звук совиного оргазма, — протараторил я, потянув девушку за руку, чтобы быстрее оставить рощу.
Эльфийка не стала сопротивляться, благодаря чему мы торопливо покинули скопление деревьев, а затем быстро пошли по дороге, стремясь как можно дальше уйти от источника непонятного звука. Мало ли кто издал его… Вдруг там засел какой-нибудь зловредный дух или онанист? Мне уже хватило приключений на сегодня.
Благо, что до Иерихона с нами больше ничего не произошло. Мы без проблем достигли города, а потом двинулись в «Весёлого мясоеда», ведь в данный момент к пикси наша парочка уже не сумеет попасть. Время давно перевалило за полночь, а он ишачил до восьми. Поэтому вскоре мы пришли в таверну, где девушка стала прозрачно намекать на то, что после пережитого она никак не сможет заснуть одна. У меня мигом появилась шуточка о том, что она не одна — у неё есть сиськи. Но всё же я смолчал и радушно пригласил её к себе. Лана жеманно хихикнула и сообщила, что скоро придёт, после чего куда-то пошла, усиленно двигая бёдрами. Я же испустил сладострастный вздох и отправился в купальню, где меня уже поджидала полная лохань горячей воды. Но стоило мне раздеться и окунуться в неё, как в комнате появился улыбающийся бес.
Я недовольно буркнул, глядя на его физиономию:
— Ты опять? Не мог выбрать другой момент? Обязательно чтобы я был в купальне? Я тебя скоро заподозрю в извращённом интересе.
— Экий ты хам. Я пришёл его поздравить с новой пассией, а он мне такое заявляет. Вот не стыдно тебе? — картинно возмутился Димон, усевшись на стул.
— Нет, — честно ответил я. — Да и не пассия она мне.
— Это ты так думаешь, — подмигнул мне бес. — А она-то, может быть, уже выбирает имена вашим детям. Ну, а ежели что, то усыновление — хороший поступок. Вот был бы я человеком, то непременно бы отдал своих детей.
— Много ты понимаешь, — даже не улыбнувшись, буркнул я, намыливая волосы, которые во время приключений превратились в слипшийся от грязи и пота колтун.
— Много. От тебя теперь мало что зависит, словно ты уже вернулся в Россию, — язвительно хрюкнул рогатый, потерев пяточек. — У меня, знаешь ли, есть поучительная история для тебя. Я однажды всем сердцем любил, доверял ей, а она сдала меня жене.