Он кивком головы указал на стол, где негромко переругивались картежники.
- Так вот, такие поболе знают да умеют, чем налево шагать, когда направо велено.
Марлон бессильно развел руками, открыл было рот, что бы возразить, но передумал. Указав рукой на Джастина устало пробурчал.
- Вон, человек сидит, к бутыли присосался, так вот все вопросы к нему. Умный, можно сказать - ученый. Пусть разъяснит. А я пока бутыль то подержу, давай, просвети молодых.
Джастин пожал плечами, сделал еще глоток и нехотя расстался с бутылкой.
- Тут и разъяснять нечего. Снова оба правы. Да, крестьянин, прослуживший много лет и переживший десятки сражений, штурмов и мелких стычек - уже и не крестьянин вовсе. Марлон и ему подобные - уже давно настоящие солдаты, со всеми вытекающими. Да и потомственные солдаты, вроде меня, в Бирне встречаются не редко. Но это вовсе не мешает рыцарям, в том числе независимым орденам, оставаться главенствующей силой в стране. И если вы, друзья, опустите глаза на свои грудь да пузо, то помимо пятен жира и присохших козявок разглядите белые и синие полосы. Точь в точь такие, как на плащах и штандартах небесных. И это вовсе не потому, что рыцари столь высоко ценят графа Гастмана. Скорее уж сам граф, не нынешний, а еще его отец, в знак уважения и признания заслуг ордена - стал подражать их форме. И одел свою личную гвардию в их цвета. А потом уж и все подразделения Кардана оделись под стать.
Джастин откашлялся, отправил в рот очередной кусок баранины и пережевывая оглядел слушателей.
- И вот еще, что добавлю. Все вы наверняка слышали, о славных подвигах и великих сражениях рыцарей неба. И за всеми этими делами, скрываются сотни и тысячи жизней. Жизней врагов - поверженных на бесчисленных полях сражений. И жизней союзников - спасенных вовремя нанесенными ударами.
Марлон кивнул головой и поддержал.
- Во-во! Я то не только слышал, но и видел. В смысле подвиги да сражения. Дело было в Ниме, семь лет назад. Граф, тогда еще молодой и неопытный, оказался запертым между войсками лиги и силами львов. Вынужден был отступить за стены города. За ним, через каменный брод, последовал и неприятель. Ним окружили, взяли в осаду. Кто видел тамошние стены - поймут, штурмовать их дело неблагодарное. И все таки штурмовали. Пять раз за все время. Мы отбивались довольно успешно, даже когда подтянулись осадные машины. Но когда дожрали последних баранов... а за ними собак, кошек, крыс... дошло даже до ремней с вожжами. В общем солдат с графом было около двух тысяч, а голодных людишек то в Ниме - почитай тысяч тридцать. И уж недалеко было до бунта. Уже ходили слухи, что коли ворота львам отворить - то гражданским никто зла не сделает. Хах! Гребаные идиоты. Но, слава богам и лорду Фрейзеру, подоспела подмога. Два корпуса небесных, ударили под утро пятьдесят четвертого дня осады. Прорвались за укрепления львов и ввязались в ожесточенный бой. Как только малость рассвело и стало ясно кто кого колотит, мы бросились на помощь полосатым плащам. Хотя, скорее поковыляли... Голод выматывает не хуже марша. Но как бы там ни было - враг был опрокинут. Разрозненные части в суматохе бежали обратно через каменный брод. В то утро был спасен Ним, молодой граф Гастман и я. За что честь и хвала небесным. Это не единственный случай, за двадцать лет службы, когда я дрался бок о бок с ними. И уж поверьте - в бою эти мужики доказывают, что не зря так задирают нос. Один небесный - стоит пяти тяжелых всадников. А уж если сравнивать с вами - то и не меньше дюжины.
Последнее Марлон выкрикнул со смешком, чтобы никого не обидеть. Но, судя по ответному хохоту, никто и не думал обижаться. Джастин подтолкнул притихшего Райта в бок, желая убедиться не загрустил ли самый робкий из его приятелей. Обычно, улыбчивый и находчивый поваренок - терялся и мрачнел, когда речь заходила о войнах, сражениях и подобных, мрачных перспективах
- Знайте, что-то тут многовато рассуждений о политике, войнах и прочих неприятных непонятностях.
Подал голос из-за карточного стола приземистый бородач. Несмотря на грубоватую внешность, говорил он на удивление высоким, чистым голосом.
- Молодые, я вижу, представляют себе службу, как непрерывные драчки, войнушки и всякие поодвиги да опасности. А ваши мудреные речи, уважаемый родовитый солдат, только больше смущают ету боевитую голытьбу. Уж лучше поведалиб о вещах насущных. О кормежке тутошней, о начальниках, злобных и не очень, о порядках, касательно поила да хе-хе... баб.