Заслужены, я заслужил их больше,
И впредь да будет проклят тот, кто сделал
Добро кому-нибудь из христиан.
Ты заслужил не кары, а награды,
Я кары заслужил за то, что сделал
Тебе добро. - Держать его под стражей,
До казни. Больше милостей не жди,
Не будет их, христианин бесстыдный,
Умри, как жертва гнева моего,
Не потому, что ты бесстыдно-дерзок,
А потому, что ты христианин.
(Уходит.)
СЦЕНА 6-я
Людовико
Итак, умру, и будет смерть блаженной,
Тот, кто умрет за честь, умрет за Бога,
И кто умрет средь мук и огорчений,
С признательностью должен смерть встречать,
Как ту черту, что им пределом служит.
Так пусть же оборвет он жизнь мою,
Безумную настолько, что как будто
Она порочной стала лишь сегодня;
Она родится фениксом нетленным
Из пепла оскорбленья моего.
Вся жизнь моя отравою бы стала,
Мое дыханье сделалось бы ядом,
В Ирландии я столько б крови пролил,
Что смыл бы ею весь позор обиды.
О, честь моя! ты вражеской рукой
Повержена! так пусть и я с тобою
Умру навек. С тобой соединившись,
Над варварами этими одержим
Победу. Мне осталось жить лишь миг,
Кинжал послужит мне, как честный мститель.
Но да поможет Бог мне! Что за демон
Толкает руку? Я христианин,
Во мне душа, а надо мной сияет
Свет веры милосердной. Так достойно ль
Христианину ныне замышлять,
Среди толпы языческой, деянье,
Противное религии его?
Какой же я пример теперь им дал бы
Своею смертью жалкой, - лишь одно
Опроверженье славных дел Патрика!
Все те, что чтут одни свои пороки
И отрицают вечность воздаянья
И вечность славы, разве не сказали б:
"Ну, что там проповедует Патрик
О вечности души! Ведь Людовико
Христианин, а он себя убил,
Так значит, он, как все, теряя душу,
Не ведал о бессмертии ее".
И были б мы, в делах несогласимых,
Как свет и тень. Довольно и того,
Что в совершенных мною преступленьях
Я так и не раскаялся, хотел
Свершить еще другие, потому что,
Клянусь, когда б бежать мне удалось,
Я стал бы диким ужасом и страхом
Для Азии, для Африки, Европы.
Я приступил бы к мщению немедля,
Такому беспощадному, что здесь,
На островах Эгерио, не стало б
Ни одного, на ком я б не насытил
Своей неумолимой жажды крови!
Когда захочет молния порвать
Небесный свод, - предупреждает громом,
И после, меж теней и клубов дыма,
Является змеею из огня,
Прорезывая воздух задрожавший.
Не то же ли и я: удар громовый
Моей души уже услышан всеми,
Недостает лишь молнии теперь.
Но горе мне! Ей больше нет исхода,
И, прежде чем достигнуть до земли,
Она, увы, игрушкой ветра стала.
Не потому мне горько умереть,
Что смерть моя позорной смертью будет,
А потому, что, умерев до срока,
До срока кончу я свои грехи.
Я жить хочу, чтобы начать отныне
Ряд новых величайших дерзновений,
О, небо, только этого хочу! {3}
СЦЕНА 7-я
Полония. - Людовико.
Полония (в сторону)
Мое решенье твердо.
(Обращаясь к Людовико.)
Людовико,
Лишь в крайних обстоятельствах любовь
Себя являет в блеске несомненном.
Тебе грозит смертельная опасность,
Отец мой в страшном гневе на тебя,
От ярости его ты должен скрыться.
Я щедро наградила стражей, злато
Их сделало глухими. Так спасайся
И убедись, как женщина способна
Решительною быть, забыть свой стыд,
Как может пренебречь своею славой.
Бегу с тобой, отныне я решаюсь
С тобою жить, с тобою умереть:
Мне без тебя не жизнь, ты в самом сердце,
В моей груди живешь. Со мною деньги
И много драгоценностей, их будет
Достаточно, чтобы мы могли бежать
К далеким странам Индии, где солнце
Попеременно жжет и леденит.
Две лошади у выхода нас ждут,
Не лошади, а кошки, духи ветра,
Или, еще вернее, взмахи мысли
Они так быстры, что хотя мы будем
Теперь спасаться бегством, нам с тобой
Не будет представляться, что за нами
Погоня. Так решайся же! О чем
Ты думаешь и что тебя смущает?
Не нужно ни сомнения, ни слов.
И чтоб судьба, встающая всечасно
Помехой для любви, не помешала
Прекрасным сочетаниям таким,
Пойду вперед, а ты иди за мною;
Тем временем я отвлеку вниманье
Тюремных стражей, и побег наш скрою.
И самое к нам солнце благосклонно,
Оно, нисшедши в волны, умягчает
Свою усталость, влагой оросив
Густую сеть своих волос курчавых.
(Уходит.)
СЦЕНА 8-я
Людовико
Как кстати все случилось. Видит Бог,
Что выказанный мною пыл любовный
К Полонии притворством был одним:
Хотел я, чтоб она со мной бежала,
И с помощью ее запястий ценных
И разных драгоценностей я мог бы
Покинуть этот подлый Вавилон,
Затем, что хоть и был здесь окружен я
Почтением, я все же был рабом,
А жизнь моя безумная желала
Свободы, - и ее дарует небо.
Но женщина была бы мне помехой:
Любовь во мне - лишь беглая услада,
Лишь чувственная жадность, и едва
Насыщено такое побужденье,
Как женщина, хотя б она была
Скромнейшей и красивейшей, претит мне.
Но раз уж так мой дух вольнолюбив,
Что значит смертью больше или меньше?
Полония умрет от рук моих:
Она мне отдалась в такое время,
Когда никто не любит и не ценит,
Как все, она в беспечности жила бы,
Когда она любила бы как все.
(Уходит.)
СЦЕНА 9-я
Капитан; потом Царь, Филипо, Леогарио.
Капитан
Я прихожу сюда с приказом царским,
Чтоб смертный приговор свой Людовико
Узнал... Но что такое? Дверь открыта?
И в башне никого? Что это значит?
Сюда, солдаты! Нет ответа! Стражи!
Измена! Эй, сюда!
(Входят: Царь, Филипо и Леогарио.)
Царь
Что ты кричишь?
Что это значит?
Капитан
Людовико скрылся,
И стражи убежали.
Леогарио
Государь,
Я видел, как сюда пред тем входила
Полония.
Филипо
О, Боже мой, так это
Она ему доставила свободу.
Тебе известно, что ее желал он
И ей служил. Я ревностью подвигнут
Последовать за ними. Ныне станет
Гиберния твоя второю Троей.
(Уходит.)
Царь
Дать мне коня, я сам лечу в погоню.
О, кто ж они, кто эти христиане:
Сомнительными разными делами
Один смутил покой мой, а другой
Похитил честь мою! Но им обоим
Придется жертвой мести стать моей.
Сам Папа в Риме мне за них заплатит!
(Уходит.)
Лес, в глубине которого - хижина Паулина.
СЦЕНА 10-я
Полония убегает, раненая;
Людовико, с обнаженным кинжалом в руке.
Полония
Сдержи порыв руки окровавленной,
О, сжалься надо мной, не как любовник,
А как христианин, и, взявши честь,
Оставь мне жизнь.
Людовико
Полония, ты знаешь,
Что красоте всегда награда - горе,
Не могут красота и счастье жить
В согласии; я твой палач, и дерзко
Над головой твоей вздымаю сталь,