Я согласно кивнул.
Затем, сидя вместе на диване, мы долго думали над словами стиха, но ничего существенного не придумали. Я сказал, например, что название, живущее век до наших дней – это, наверно, слово «вексель». Однако ничего в Самаре, связанного со словом «вексель», с помощью яндекса мы не нашли. Наконец решили сделать перекур.
Я встал с дивана. В углу, у окна, разместился на тумбе пузатый сзади телевизор, какие ещё выпускали лет десять назад. Я не нашёл пульт и включил зомбоящик так, с помощью кнопок на панели.
Начались новости. Рассказали, как какой-то псих ворвался в офис радио «Эхо Москвы» и порезал ножом журналистку прямо в шею, но она, слава богу, выжила – и теперь в реанимации. Показали, как нападавший сознался, что эта журналистка установила телепатический контакт именно с ним и изводила его сексуально, чуть ли не до остановки дыхания. И это несмотря на то, что данный псих находился в Израиле, а она – в Москве!
– Вот те на! – Я покачал головой. – А что если это правда? Только ему в голову лезла не журналистка, а голос внеземного существа, такого как Кигред или Когнит.
– Но у него же нет ментальных часов, – резонно заметил Егор.
– Ну да, – кивнул я. – Мир сошёл с ума. Тяжёлая жизнь доводит людей до шизофрении. Посмотри, кругом одни психи. Взять того же гроссмейстера. Нет, это ж надо же было – специально сочинить для нас стишок!
– Тот еврей, чуть не зарезавший журналистку, он тоже был подходящим человеком для Игры? – Егор вопросительно посмотрел на меня с дивана.
Я подошёл к окну, взглянул на унылый двор с детским садиком, освещённый яркими фонарями. В лужах под ламповыми лучами отразилась шрапнель моросящего дождичка. Обездоленные деревья качнулись, сбросив последние позолоченные листочки. Холодная осенняя ночь встала у порога.
– Он был слишком стар для Игры, – сказал я. – Почти пятьдесят.
– Да, а вот мы как раз подходим по возрасту, – протянул Егор. – Слушай, кстати, ты говорил, что мне автоматически присвоен статус новичка, – вдруг напомнил партнёр.
– Ну, – сказал я.
– А что они дают, эти статусы? Вот ты маэстро, без пяти минут гроссмейстер. Что это тебе даёт?
– Как только я стану гроссмейстером, – начал я, повернувшись к собеседнику, – быть может, это случится уже после выполнения миссии здесь, в Самаре, – так у меня появится доступ к тайному знанию.
– Что ещё за знание такое? – Егор с интересом поглядел мне в глаза.
– Понимаешь, Кигред внеземной. – Я вернулся на диван и сел рядом с напарником. – Он – идеальное существо. Я верю, что мы для него, как для нас люди средневековья. Тем более, Кигред несколько раз намекнул мне о различных сверхзнаниях. Например, он сообщил, что наша физика сейчас топчется на месте и никак не может добраться до главной истины. Но, исследуя теорию струн, мы движемся в верном направлении.
– А ещё что он сообщил? – Егор поменял точку опоры.
– Он намекнул мне как-то, что можно обмануть земное время, что мы неправильно его понимаем, и что я могу получить знание о том, как правильно предсказывать события со стопроцентной гарантией. То есть, став гроссмейстером, я получу знание о том, как предвидеть будущее.
– А вот это уже интереснее! – оживился Егор. – Если всё так, как ты говоришь, то тогда Игра явно стоит свеч!
– Да-да, – согласился я. – Подобное знание лучше всяких миллионов долларов на электронный счёт. Я смогу срубить джек-пот в любой лотерее мира, если только понадобится. Однако деньги никогда не играли для меня главную роль.
– Ну-ну, – недоверчиво сказал новичок. – Так я и поверил. Деньги любят все!
– Я же не сказал, что я их не люблю! Просто когда ты будешь воспринимать деньги, как нечто сопутствующее, второстепенное, как приложение к духовному, тогда они к тебе и потекут сами. Это уже моя теория.
– Ладно, теоретик, – снисходительно бросил Егор. – Нам бы пожрать, да шараду гроссмейстера разгадать.
– Ты знаешь, – сказал я, вставая с дивана, – когда я шёл с остановки к дому, то заскочил в магазин и кое-чего купил.
– А именно? – Егор поднял голову, глянув на меня.
– Шаурма и чай в пакетиках, плюс пара булочек. Кажется, я видел на кухне микроволновку.
– Отлично, – обрадовался Егор и натурально потёр руками.
На кухне, поглощая столь нехитрую еду, мы склонились над чёртовым стишком.
– Насчёт земли вообще непонятно, – заметил Егор. – Где она может вспоминаться? Ведь не в космосе же находится этот грёбаный гроссмейстер!
– Да, мне тоже так подумалось. – Я вздохнул. – В смысле, насчёт космоса.
Я покончил со своей шаурмой очень быстро. Так что теперь я с некоторой завистью покосился на Егора, дожёвывающего собственную порцию. Но, к счастью, мне не пришлось завидовать долго.