— Ну-ка, встань, — приказал ему дежурный лейтенант и, подойдя вплотную, обнюхал.
— Схроном пахнет, обыскать и в камеру, — приказал наряду. — Вам, товарищ капитан, спасибо.
— А как с ним? — взглянул Николай на сидевшего на лавке мальчугана.
— Передадим в детприемник. Сейчас в нем таких много…
Остальные дни Николай тоже провел в делах: съездил еще раз на кладбище, где привел в порядок родительскую могилу; доставил во двор машину швырка[46] с разбитых за городом немецких позиций, который поколол вместе с дядьком Васылем, а еще наладил Азалии Петровне швейную машинку «Зингер». По вечерам, выгуляв Рекса, Николай с упоением читал книги (у родителей имелась небольшая библиотека) — Чехова, Гоголя, Мопассана.
В среду следующей недели через посыльного его вызвали в НКВД. Сначала была встреча с начальником отдела кадров, а потом с начальником управления — комиссаром милиции 2 ранга. Это был худой, лет пятидесяти человек, в круглых очках, как у Берии. На зеленом сукне стола перед ним лежали две папки.
— Присаживайтесь, капитан. Я изучил ваше дело, — положил на одну папку ладонь, — вы нас устраиваете. Вот приказ о приеме на службу, — извлек лист бумаги из второй папки, — ознакомьтесь и распишитесь.
Исаев всё исполнил.
— А теперь ряд вопросов, — начальник управления спрятал приказ в папку. — Насколько владеете польским?
— Свободно. Когда служил в погранвойсках, у меня был друг-поляк. Да и потом приходилось с ними общаться.
— Последнее время руководили оперативно-розыскной группой?
— Так точно, в составе четырех сотрудников.
— Кроме ликвидации немецкой резидентуры имелись другие?
— Да. Парашютистов и власовцев[47].
— В таком случае у меня для вас предложение, — помолчав, сказал начальник. — У нас была группа, легендированная под боевку УПА. Действовала в лесах, вступая в контакты с настоящими и уничтожая их. Зимой погибла. Сейчас сформирована вторая, под видом боевки аковцев. Требуется опытный командир. Полагаю, вы тот, кто нам нужен.
В кабинете снова возникла тишина, нарушаемая ходом напольных часов у двери, тихим и размеренным.
— Я согласен, — нарушил ее Исаев.
— Ну, вот и отлично, — пожал ему руку комиссар. — Да, чуть не забыл. На службу желательно приходить в гражданском. Чтобы меньше бросаться в глаза бандеровской агентуре, работающей против нас. В противном случае можно получить пулю на улице или гранату в окно, находясь дома.
— И много ее в городе? — поинтересовался Исаев.
— Активно зачищаем, но пока хватает.
Спустя еще день, одетый в свой довоенный костюм, Николай сидел в небольшом прокуренном кабинете, изучая пухлое литерное дело. Там были сосредоточены все имевшиеся сведения о бандах ОУН-УПА, действовавших в области. Сведения включали в себя примерную дислокацию банд, численность, вооружение и псевдонимы главарей, а также другую, имеющую значение для оперативной работы информацию.
После обеда вместе с майором Семашко (начальником отдела, в котором Исаев теперь состоял) они спустились во внутренний двор управления, сели в защитного цвета эмку[48] и выехали за ворота.
— Теперь познакомлю с группой, — прибавил газу майор. — Она в пригороде, на оперативной квартире, с завтрашнего дня ты тоже переселяешься туда. Кстати, все знают польский и украинский язык, трое переведены из Ровно.
— На таких заданиях бывали?
— Нет. Однако ребята боевые. Скляр с Долговым, как и ты, раньше служили в разведке, остальные тоже фронтовики.
— Хотел бы захватить на операцию овчарку, — сказал Исаев Семашко. — Она у меня служебно-розыскная, не раз использовал в поисках.
— Не возражаю, — согласился начальник.
Через полчаса, оказавшись на окраине, миновали несколько улиц с частными домами, остановились в переулке. Последний заканчивался глухим забором с такими же воротами. Створки, чуть скрипнув, отворились, въехали внутрь.
— Здравия желаю, товарищ майор, — сказал встретивший их чернявый, лет двадцати пяти парень в синей майке и спортивных штанах, с интересом взглянув на Исаева.
— И тебе не хворать Скляр, где остальные? — поинтересовался Семашко, достав из багажника потертый саквояж.
— В доме, готовятся к операции.
Пройдя по затравеневшему двору, поднялись на невысокое крыльцо бревенчатого, с покосившейся мансардой дома, открыли скрипучую дверь, переступили порог. В первой, имевшей нежилой вид комнате было пусто, во второй за длинным столом трое в гражданской одежде чистили оружие, а еще один проверял рацию. При появлении майора все встали.