Через месяц те вышли на подставную боевку, состоялась встреча. На ней Партизан, представившись личным связником Мудрого, поинтересовался целью визита.
— Главный командир УПА желает встретиться для объединения деятельности всего подполья, — последовал ответ.
— Где?
— На вашей территории, у нас стало опасно.
— Хорошо, я сообщу об этом Мудрому, а пока давайте перекусим чем бог послал, — согласился Партизан. Обе стороны выпили и закусили, а когда завязался разговор, он, как бы под хмельком, рассказал эсбистам некоторые подробности о своем командире, которые тем были известны от Кука.
С рассветом Партизан отправился в Каменец-Подольский, якобы на встречу с провидныком, обещав вернуться через сутки. Там на явочной квартире он встретился с Исаевым, доложив о тернопольских гостях и их просьбе.
«Вроде заглотнул», — подумал майор, отгоняя вторую часть фразы, вслед за чем проинструктировал агента о дальнейших действиях.
На следующее утро Партизан вернулся в схрон, где его хлопцы играли с эсбистами в карты и сообщил, что Мудрый готов к встрече на этом месте.
— Гаразд, — переглянулись посланцы и стали собираться в обратный путь.
Радушные хозяева снабдили их на дорогу провиантом, после чего Мацько с Лелем провели обоих лесными тропами до границы со Львовщиной.
Прибыв через неделю на место, Чумак с Карпом доложили Куку о выполненной миссии, а заодно сообщили о том, что по пьянке «выболтал» Партизан.
— Такое о Мудром не всякий знает, — сказал тот. — Но на всякий случай еще раз проверим.
И изложил свой план. Согласно ему, эсбистам надлежало вернуться назад со следующим приказом: Партизан должен услать своих бойцов в другое место, а в бункер поселить их. Там вместе перезимовать и ждать Кука.
— Этого времени вам хватит, чтобы его досконально проверить и изучить, — сказал он Чумаку. — При малейшем подозрении — ликвидировать. Ну а ты, — взглянул на Карпа, — если все нормально, к концу зимы вернешься, и в мае будем выдвигаться.
— Будет сделано, друже провиднык, — щелкнули каблуками оба. — Можете не сомневаться.
После краткого отдыха был совершен обратный вояж. Партизан беспрекословно подчинился. А при очередном своем выходе из схрона, для пополнения продуктов, встретился в обусловленном месте с Исаевым и рассказал о возникшей ситуации.
— Вон что придумал старый лис, — хмыкнул тот. — Умно, ничего не скажешь.
— Что будем делать?
— Ждать. Выбирать не приходится. Но зато мы усилим их доверие к тебе.
— Каким образом?
— Вот послушай…
Погожим осенним днем, когда леса стали погружаться в сон, а по воздуху заскользили нити паутины, Чумак с Партизаном, сидя недалеко от схрона, грелись на солнце. Карпо, прихватив жестяное ведро, спустился за водой, вниз к потоку.
— Зима в этом году будет ранняя, — жуя травинку и глядя в выцветшее небо, по которому плыл журавлиный клин, сказал эсбист.
— Почему?
— Стаи отлетают рано.
Их разговор прервало звяканье металла, а потом на гребень выскочил запыхавшийся Карпо.
— Облава! Внизу солдаты.
— Продал, гад? — ощерился на Партизана Чумак, передернув затвор шмайсера.
— Молчи, дурень, — оттолкнул тот ствол, — быстро в бункер!
Все трое поочередно спустились вниз и, захлопнув за собой крышку, изготовились к бою. Затаив дыхание, прислушались. Сначала наверху было тихо, затем донеслись шорохи и неясные голоса, чуть в стороне в землю дважды ударил щуп, потом все стихло.
Просидели в полном мраке два часа, тихо и неподвижно.
— Ну что? Вроде как ушли? — сглотнул в дальнем углу слюну Карпо.
— Щас поднимусь и проверю, — тихо ответил Партизан, наощупь пробираясь к лестнице. Затем чуть скрипнула перекладина, мрак вверху прорезался светлой щелью.
— Есть кто? — приблизился к сапогам Партизана Чумак, сжимая в ладони рубчатую гранату.
— Никого, — буркнул тот, осторожно отвалив крышку.
Вскоре они вновь сидели рядом с лазом, жадно дымя махоркой.
— Ты это, извини, — примирительно сказал Партизану Чумак. — Я погорячился.
— Бывает, — размяв в пальцах окурок, сдул тот с ладони пепел.
С этого момента эсбисты стали больше доверять своему напарнику, хотя полностью не верили никому, кроме Кука. Зимовка была долгой и утомительной, хотя снегу было мало. Морозы часто сменялись оттепелью, что облегчало походы за продуктами и керосином, которые каждые три недели доставлял Партизан, встречаясь в ближайшем селе с Дядьком.