— Вам в средний подъезд, — протянул подполковнику пропуск вместе с удостоверением.
За высокой, темного дуба дверью в прохладном холле у Исаева снова проверили документы, после чего он поднялся по ступеням на третий этаж и пошел по ковровой дорожке вдоль длинного коридора, поглядывая на медные таблички.
Нужный кабинет обнаружился в самом конце коридора, подполковник, одернув китель, постучался и приоткрыл дверь:
— Разрешите?
— Да, — ответили изнутри.
Кабинет был с тамбуром, высоким потолком и обычной казенной мебелью. Слева от наполовину зашторенного окна, рядом с сейфом, в кресле за столом зеленого сукна восседал рыхлый полковник. Выглядел он лет на пятьдесят, имел бульдожье лицо и мясистый подбородок.
— Подполковник Исаев, — представился Николай, протянув пропуск.
«Бульдог» окинул его с головы до ног вязким взглядом, взял в руки пропуск и шевельнул губами:
— Присаживайтесь.
Исаев снял фуражку, сел на один из стульев у двери, а полковник, громыхнув дверцей, достал из нижней ячейки сейфа его личное дело с вытесненной звездой на синей коленкоровой обложке. Развязав тесемки, полистал, а затем поднял на Исаева бесцветные глаза:
— Расскажите, как давно вы знакомы с врагом народа Абакумовым?
Николай знал, что бывший министр госбезопасности СССР три года как арестован и находится под следствием, но такого вопроса не ожидал.
— Ну? — прервал затянувшееся молчание хозяин кабинета.
— С генерал-полковником я не знаком.
— Вот здесь значится, — постучал «бульдог» ногтем по анкете, — что он награждал вас именным оружием. Где и при каких обстоятельствах?
— В Управлении СМЕРШ 1-го Украинского фронта после Сандомирско-Силезской операции. Я был в числе многих, вряд ли это можно назвать знакомством.
— А в 46-м году во Львове, когда он проводил в вашем управлении совещание?
— Я там не был, находился в отлучке.
— Хорошо, мы проверим, — закрыл папку. — А теперь расскажите, что стало с тем резидентом «Абвера», за захват которого вы получили награду.
— Насколько знаю, его планировали использовать в радиоигре. Но это была уже не моя компетенция.
— Как установлено следствием, — откинулся полковник на спинку кресла, — после вербовки Абакумов использовал его для своих вредительских целей, передавая немцам, а затем англичанам секретную информацию.
«Бред», — подумал про себя Исаев, а вслух сказал:
— Мне об этом ничего неизвестно.
— А что можете сказать в отношении пособника Берии — Судоплатова? По нашим сведениям, будучи в командировке в Киеве, он не раз допускал антисоветские высказывания.
— С ним я встречался пару раз на оперативных совещаниях. Подобного не слышал.
— Не состоял, не был, не привлекался, — саркастически скривил губы чекист. — Подумайте, Исаев, с огнем играете.
— Я подумал.
— В таком случае изложите все то, что рассказали, в объяснении. Но учтите, обратного хода нет. Вы покрываете изменников и вредителей.
Достав из ящика стола несколько чистых листов, протянул Исаеву. Тот пересел за круглый ломберный столик в углу, положив рядом фуражку и вынул из внутреннего кармана кителя авторучку.
— На чье имя объяснение?
— Первого заместителя Председателя КГБ, товарища Лунева.
Когда спустя час оно было готово, подполковник завершил все фразой «написано собственноручно», поставил дату с подписью и вернул исписанные листы инициатору.
Тот внимательно прочел, хмыкнул, потом, вложив в папку с надписью «для доклада», сказал: «Ждите» и с папкой вышел. Вернулся не скоро, с багровым лицом, налил из графина в стакан воды, жадно выхлебал. Грузно усевшись за стол, сделал отметки в пропуске и, протянув Исаеву, буркнул:
— Пока можете быть свободны.
— Пока? — вскинул тот брови.
— Да, мы еще вернемся к этому вопросу.
Когда выйдя за дверь, подполковник спустился этажом ниже, на площадке его окликнули. Обернулся, рядом стоял Дроздов: в гражданском костюме, при галстуке и в шляпе.
— Исаев? Вот так встреча. Каким ветром?
— Здравия желаю, Виктор Александрович, — пожал протянутую руку Николай. — Вызывали на беседу.
— Ну, а теперь давай ко мне. Не возражаешь?
— Всегда рад, — чуть улыбнулся Исаев.
Спустя пять минут, пройдя в другое крыло здания, оба сидели в генеральском кабинете. Тот был богаче, чем у предшественника: с небольшой приемной, мореного дуба мебелью и даже зеленым фикусом в большой кадке.