В ночь с тринадцатого на четырнадцатое июля на теплоходе «Латвия» военные контрразведчики вместе с другими «пассажирами», одетыми в штатское, отправились в плавание к берегам Острова Свободы. Спустя две недели, оставив позади Босфор и пройдя Северной Атлантикой шесть тысяч морских миль, ранним утром теплоход отшвартовался в Гаване. На берегу его ждала небольшая группа в штатском.
Тихонова с Исаевым и их людей встретил представитель советского посольства (резидент), вместе с которым, выйдя с территории порта, они уселись в микроавтобус. За окнами поплыли тропические пальмы, построенные в колониальном и европейском стиле дома, площади с бьющими фонтанами, старинные храмы и хмурые форты. Впечатлял и центр: с величественным Капитолием, мемориалом Хосе Марти и кафедральным собором.
Миновав центр, выехали на окраину, где автобус остановился у ворот казарменного городка. Вышедший из пропускника кубинский офицер в хаки, проверил у сопровождающего документы, козырнул и махнул рукой двум солдатам, вооруженным советскими АК — те распахнули створки.
— Здесь дислоцировался один из полков генерала Батисты[75], — обернулся назад сопровождающий. — А теперь будет штаб нашей группировки.
На обширной, с вкраплением зелени территории стояли два ряда казарм, располагались транспортные ангары и другие объекты инфраструктуры. Судя по внешнему виду, недавно отремонтированные.
— Давай, Юра, вон к той фазенде, — показал резидент рукой водителю.
Автобус, проехав меж казарм с плацем, остановился у небольшого каменного строения в конце. Одноэтажного, с высокой черепичной крышей, затененного высокой раскидистой сейбой. Рядом с входом блестел американский кадиллак, а у него стоял загорелый человек в белом полотняном костюме и такой же шляпе.
— Прошу, товарищи, — первым вышел из салона резидент, пожал руку встречающему.
То же сделал и Тихонов, а Исаев, сойдя со ступенек, округлил глаза. Перед ним был Вилорий Львов. Собственной персоной.
— Буэнос диас, компаньеро, — сказал, белозубо улыбаясь.
— Вот так встреча! — рассмеялся Исаев, и они крепко обнялись.
— Знакомы? — поднял брови резидент.
— Ну да, Николай Иванович, — ответил Вилорий. — Вместе служили одно время у генерала Дроздова.
— Отлично, быстрее сработаетесь. Ну а теперь займись размещением коллег, а мы вместе с Александром Михайловичем — к Фиделю. Нужно его представить.
Оба уселись в кадиллак, тот отъехал от здания.
— Так, значит, и ты заделался дипломатом? — шутливо толкнул в бок Вилорий Николая, когда, поднявшись по ступеням, группа вошла в приятную прохладу.
— Беру с тебя пример, майор, — отшутился тот.
— Уже подполковник, — поднял вверх палец Львов. — Растем понемногу.
Здание с дюжиной кабинетов, умывальником и несколькими подсобными помещениями было практически пустым. Имелось всего несколько столов со стульями, шкаф, пара сейфов и телефон.
— С приходом транспортов дооборудуете, — сказал после осмотра Львов, вслед за чем провел краткий инструктаж.
Жить офицерам предстояло в гостинице, выход в город не ограничен, но только группами, с личным оружием и в сопровождении переводчика, который будет придан отделу.
— А почему группами и с оружием? — поинтересовался Скляр.
— На острове хватает оставленной американцами агентуры, кроме того в горах скрываются остатки недобитых контрас[76], совершающие диверсии и теракты.
Все вышли наружу (подполковник запер дверь), и автобус отвез группу в гостиницу. Она располагалась в километре от городка, в новой постройки шестиэтажном здании. Офицеров разместили в двух местных номерах, оборудованных вентиляторами и москитными сетками. Здесь же в кафе пообедали фасолевым супом потахе и паэльей из креветок, взяв на десерт выпечку с холодным соком лайма.
Когда вернулись назад, в открытые ворота втягивалась колонна военных грузовиков с личным составом, а также различными грузами. Обустраивались в отделе до позднего вечера, после чего в свете звезд вернулись в гостиницу.
На следующее утро в кабинете Тихонова контрразведчики встретились с руководителем кубинской Службы государственной безопасности (DSE) команданте Рамиро Вальдесом, который через переводчика изложил им оперативную обстановку на острове, возможностях и формах деятельности его службы, а также вражеской агентуры.
Особое беспокойство у команданте вызывало наличие в Гаване глубоко законспирированной американской резидентуры, которую длительное время не удавалось ликвидировать. Кубинские коллеги регулярно фиксировали выход в эфир ее передатчика, но не могли запеленговать, поскольку тот работал в режиме СБД[77].