Квин напоследок взглянул на здание в бинокль и вернул его Дюку.
— Все рассмотрел? — спросил тот.
Квин ненадолго остановил взор на доме и кивнул:
— Пока все.
Квин попросил Дюка подбросить его до Шарлоттенбурга, сказав, что для выполнения задания ему нужно прихватить с собой кое-какие инструменты. На самом же деле он преследовал совсем другую цель. Для начала он пересел на другую линию. Проехал несколько станций и вышел на «Берлинер-штрассе». Окинул быстрым взглядом окружающую обстановку, проверяя, не увязался ли за ним кто-нибудь. Слежки не было.
Потом сделал пересадку на другую линию и проехал в северном направлении до станции «Курфюрстендамм»,[26] вышел и еще раз огляделся. И вновь не заметил ничего подозрительного. Поднялся наверх и, слившись с толпой, полчаса прогуливался по улице, делая вид, что разглядывает витрины магазинов, а на деле беспрестанно наблюдая за тем, что происходит у него за спиной. Удостоверившись наконец, что хвоста нет, Квин сел в такси и приехал обратно в Мите. Попросил водителя остановить машину в двух кварталах от отеля и отправился туда пешком.
Дверь в номер он открыл своим ключом. Нейт сидел на диване и смотрел телевизор. При появлении Квина он вскочил как ошпаренный, схватил пульт управления и убавил громкость. Орландо же и не думала отводить взгляд от монитора компьютера.
— Что новенького? — спросила она, не оборачиваясь.
Квин в двух словах изложил суть дела.
— И все же прямой связи с ликвидацией Офиса я пока не вижу, — заключил он.
— Что еще ты узнал?
Квин покачал головой:
— Почти ничего. Поскольку Офис ни разу не был упомянут, у Дюка возникло подозрение, что именно вокруг него и возникла вся заваруха. Уверяет, что «нутром это чует».
— О Борко он тоже ничего сказал? — поинтересовался Нейт.
— Ничего. Но я и не спрашивал. Большинство людей трепещут от страха, только услышав его имя. Поэтому я боялся, что Дюк может неожиданно сделать ноги. Так или иначе, но нам сейчас без него не обойтись.
На журнальном столике рядом с Нейтом стояла бутылка воды.
— Еще будешь пить? — спросил Квин.
Вместо ответа тот молча взял бутылку и бросил ее наставнику.
— И что ты обо всем этом думаешь? — спросила Орландо.
Квин пожал плечами:
— То, что мы имеем, все же лучше, чем совсем ничего. Даже если из нашей затеи ничего не выйдет. — Он открыл бутылку и отхлебнул из нее. — А ты что-нибудь раскопала?
Она пробежалась пальцами по клавиатуре:
— Да. Но не то, что ожидала.
Квин молча ждал.
— Знаешь, почему о Борко не было ни слуху ни духу больше месяца? Потому что он лечился от ранения.
— Какого?
— Говорят, будто одна пуля пробила ему плечо, а вторая — бедро. Он работал по заданию каких-то сирийцев. Очевидно, не все прошло гладко.
— И кто же его подстрелил?
— Не имею понятия. Зато знаю, что случилось это в Риме. Чисткой занимался Зейц. Он говорит, что едва успел уволочь раненого Борко, как нагрянула местная полиция.
— Ты говорила с Зейцем?
— Ну да. Но больше я от него ничего не могла добиться. Он утверждает, что не знает, с кем у Борко была назначена встреча.
— Это был обмен?
Квин подошел к окну и посмотрел на улицу. Над городом сгустились темные тучи. По прогнозу погоды вечером должен был выпасть снег.
— Ты уверена, что его подстрелили не случайно?
— Думаешь, этот сыр-бор развели, чтобы убрать самого Борко?
— Либо его, либо его связного.
— Зейц говорит, что это был какой-то странный обмен. Дескать, ему самому непонятно, почему операция у них не удалась.
— Говоришь, Борко работал на сирийцев?
— Так утверждает Зейц.
Квин посмотрел на Орландо:
— А ты этому веришь?
Слегка поколебавшись, она отрицательно покачала головой.
— А сама что думаешь? — продолжал допытываться Квин.
— Ничего.
— Ничего?
— Мне нужно еще кое-что проверить, — пояснила она. — В Риме не зарегистрировано ни одного полицейского отчета, даже вскользь касающегося тех ночных событий, о которых говорит Зейц. Если, как он утверждает, копы едва их не засекли, вряд ли те обошли бы этот факт в своих рапортах.
— Думаешь, ничего подобного в Риме вообще не происходило?
— Да, — ответила она. — Думаю, все это чистой воды липа.
Квин вновь бросил взгляд в окно.
— Интересненькое дельце. Выходит, Зейц лжет.
Орландо кивнула.
— Но с какой целью?
— Чтобы запутать следы, — предположила она. — Предоставить Борко возможность залечь на дно. Так сказать, уйти со сцены, чтобы сосредоточиться на более крупной задаче.