Здесь я обнаружил черный вход. Дверь гостеприимно открыта. Как жаль, что я не могу отказаться от такого приглашения.
Я со скрипом распахнул металлическую дверь. За ней было темно, хоть глаз выколи. Снова как будто в хоррор попал.
Включил фонарик на телефоне и медленно пошел вперед. Здание представляло собой целый лабиринт коридоров и помещений. И ни одной живой души. Либо кроме Миши в здании изначально никого не было, либо эта рыжая ненормальная сняла всю охрану.
Позади послышался шорох. Я резко обернулся, свет моего фонарика нервно забегал по стенам. Никого не было. Это все мое воображение.
Судорожно сглотнув, я пошел дальше. По законам жанра, яркий круг света выхватывал только отдельные участки, все остальное оставалось в полной темноте. Из-за этого мне постоянно казалось, что из этой самой темноты на меня что-то или кто-то кинется. Черт, а у меня даже оружия с собой никакого.
Я заглянул в одно из производственных помещений в поисках чего-нибудь полезного. Здесь растянулся длинный конвейер, неподвижно застывший до утра. К своей радости я обнаружил на нем несколько больших металлических крюков. Походу, на них подвешивали тяжелые туши. То, что надо!
Я вооружился одним из таких крюков. Я бы взял два, но вторая рука нужна была для фонарика. Который, кстати, предательски дрожал в моей травмированной левой руке. Ладно, пусть лучше свет скачет, чем дрогнет правая рука с крюком.
Я отправился дальше. Теперь, когда держал наготове острый крюк, я чувствовал себя гораздо лучше. Давай, рыжая сука! Попробуй теперь на меня бросится из темноты.
Вдруг я снова застыл от мерзкого чувства, будто кто-то шастает сзади меня. Я резко обернулся и снова увидел пустой коридор. Что за игры!
— Аканэ? — хрипло позвал я, — Тебя ведь так зовут? Хватит прятаться, как маленькая девочка. Выходи, и мы поговорим.
Никто мне не ответил. При этом я отчетливо слышал все тот же шорох, и снова за моей спиной. Я вновь обернулся, и на этот раз свет фонарика выхватил из темноты огромную уродливую голову монстра.
Я вскрикнул и отшатнулся, забыв про свой крюк. Чудовище пошевелилось, и свет фонарика на этот раз осветил не только зубастую пасть, но и мерзкое чешуйчатое тело. Это был какой-то гигантский ящер.
— Прочь! — завопил я, размахивая крюком.
Чудище отступило назад и злобно зашипело. А мой крюк продолжал со свистом рассекать воздух.
— Проводник…
Оно что, еще и говорит? Шипящие звуки как будто сложились в слово. Точно также меня называли те монстры, что напали на Мишу. Это заставило меня в изумлении остановиться.
Ящер воспользовался паузой и неожиданно бросился на меня, широко распахнув пасть с несколькими рядами острых зубов и двумя языками. Я только успел выставить перед собой свое оружие.
Но ящер не успел напороться на острие. Он вдруг растаял прямо в воздухе, у меня перед носом. Наступила тишина, нарушаемая лишь моим частым дыханием сквозь маску.
Что это было? Я что, схожу с ума? Мне повсюду мерещатся монстры. И почему они все называют меня проводником?
Тут я услышал мучительный стон, раздавшийся где-то в конце коридора. Миша! Скорее! Я бросился на звук, молясь, чтобы разум не подвел меня в решающий момент. Я потом разберусь со своими больными мозгами. Сейчас надо спасти Мишу.
Я прибежал туда, откуда раздавались жалобные стоны. Прямо передо мной была распахнутая металлическая дверь, за которой находилась длинная морозильная камера. Десятки тушек крепились на потолке, а под ними, прямо на полу, лежал Миша с окровавленной головой. Он был страшно бледен, а его губы уже успели посинеть от холода.
Рядом с дверью спокойно стояла Аканэ в мини-юбке и топе. Перед ее лицом сиял в темноте экран с различными символами. Из уха торчал тоже светящийся наушник. Одной рукой она опиралась на красивый самурайский меч, поставленный острием к полу. А в другой — держала раскуренную сигарету.
Увидев меня, она улыбнулась и демонстративно сбросила пепел на пол.
— Не трудись оставлять следы, — сказал я, — Сегодня здесь не будет жертв.
Старая традиция: Драконы всегда оставляют любой знак огня на месте своих преступлений. Даже я. Ведь пакет, который я принес в тот злополучный офис, заставил сгореть целое здание.
— Ты так в этом уверен, малыш?
Она вошла в морозильную камеру, виляя соблазнительной задницей. Опустилась на корточки и потушила сигарету прямо об руку Миши. Тот слабо застонал, но даже не открыл глаза. Кажется, он был уже почти без сознания.