Я бросил крюк на пол и кинулся к Мише. Ухватив его за руки, потащил по полу к выходу. Но Миша был таким тяжелым, что двигался я медленно. Я весь сморщился от напряжения, а из моего рта вырывались облачка пара. Я двигался спиной к двери и слышал, как она скрипит, готовая прямо сейчас захлопнуться до конца.
И я, и прекрасная наемница понимали, что современные морозильники оснащены автоматикой и защитой от краж. Если двери сейчас захлопнутся, открыть их сможет только местный работник с доступом.
— Быстрее! Давай! — кричала Аканэ.
Вернуться и помочь мне она, естественно, и не подумала.
Я уже почти добрался, и тут услышал грохот закрывшейся двери. Я тут же налетел на нее спиной, и все погрузилось во мрак. Следом снова вспыхнула красная лампочка. Только она больше не мигала — горела ровно, давая хоть какое-то освещение.
Отпустив Мишу, я развернулся и начал как безумный барабанить по двери. Но она закрылась намертво. Через небольшое круглое окно я видел испуганное лицо Аканэ. Она что-то кричала мне, но здесь была полная звукоизоляция. Я знаками дал понять, что не слышу ее и что не могу открыть дверь. Она тоже знаками показала, чтобы я оставался на месте. Ты дура? Куда же я теперь отсюда денусь? Затем она побежала куда-то и исчезла.
— Вернись! — заорал я, снова разбивая кулаки об дверь.
Но девушка больше не появлялась. Надеюсь, она побежала за помощью. Раз она не хотела повредить мне во время нашей очередной (уже третьей) драки, значит ей было велено доставить меня живым.
По крайней мере, так я себя утешал.
Вдруг я услышал позади себя знакомый голос Миши:
— Перестань бить по двери, ты все равно ее не откроешь. Береги силы.
Я медленно обернулся. На меня смотрел жутко бледный Миша с окровавленной головой. Я снова видел душу.
Глава 14
Я никогда не боялся души умершего. Но тут замер и похолодел (хотя, казалось бы, похолодеть сильнее в морозильнике просто невозможно). Мне стало так жутко и тоскливо. Так дико захотелось выломать эту чертову дверь и сбежать отсюда.
Черт, опять сбежать! Ну почему это мое единственное стремление в жизни?
Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул облачко пара. Я пытался принять мысль о том, что мой единственный приятель только что помер, а теперь его призрак стоит передо мной.
— Прости меня, Миша, — горестно сказал я, — Мне так жаль…
— Чего тебе жаль?
— Ну, ты это… Как бы помягче сказать.
— Да говори уже как есть.
Я даже голову втянул в плечи. Почему-то стало неловко.
— Ты…ты умер.
Миша поднял руки и посмотрел на них. Странно, но они не были полупрозрачными. Очень бледными, почти белыми. Но все-таки не прозрачными. Миша пощупал свое тело и выдал вердикт:
— Ты знаешь, кажется я вполне живой.
— Правда?
— Ну конечно! Только башка раскалывается.
Он дотронулся до свежей раны на голове и сморщился от боли.
— Господи, Миша, а я-то подумал, что вижу твой призрак!
От радости я хотел броситься ему на шею. Это не в моем стиле, но тут был железный повод. Однако Миша остановил меня, выставив ладони перед собой.
— Погоди-погоди, малой. Я и так себя неважно чувствую, а тут ты еще меня задушишь. Слушай, что вообще происходит и как мы здесь оказались?
— Это долгая история.
Я заметил, что голос мой дрожит. Только теперь от холода, а не печали. Пальцы уже совсем задубели. Я начал пританцовывать на месте и бить себя по бокам. Как бы все себе не отморозить. Где там эта проклятая рыжая девка? Она собирается вытаскивать нас отсюда?
— Ладно, расскажешь потом. А сейчас надо выбираться отсюда.
— Дверь закрылась. Нам не выйти.
— А запасной рычаг? Мне говорили, тут должно быть аварийное открытие, если человек застрял внутри.
— Ну, это ты здесь работаешь, ты должен знать где этот чертов рычаг.
— Кажется, я проспал, когда нам объясняли это на технике безопасности. Ах да! У нас ее просто не было.
— Просто прекрасно! Ну, давай попробуем найти.
Мы обшарили все заледеневшие стены, но так и не нашли аварийный рычаг или кнопку. То ли здесь такого не было, то ли все было замаскировано. А как именно — знали только постоянные сотрудники.
— Еще есть идеи? — проворчал я.
Холод уже становился невыносимым. Кажется, у меня вот-вот отвалится нос. Губы дрожат так, что говорить тяжело. И все тело бьется в ознобе. И вдруг сильно захотелось спать. А вот Миша, кажется, держался бодрячком. Странно, обычно он паникует или ругается, когда что-то идет не так. А сейчас почему-то трезво и спокойно рассуждает. Похоже, удар по голове пошел ему только на пользу.