– Я думаю, господин мэр, что мы с вами найдем общий язык. То, что нам, несомненно, потребуется помощь, мне абсолютно ясно. Вся информация, что дадут нам жители города, вне зависимости от их статуса и положения, сыграет свою роль. Прежде чем отряд приступит, собственно, к тому, ради чего вы нашли нас у Камня, нам придется довольно много времени потратить на анализ данных. Именно так, господа, не волнуйтесь и не вскидывайтесь. Мы не отряд феи-крестной, который придет и за пару дней наведет здесь порядок, покарав злокозненных чудовищ. Я даже не знаю, с чем нам предстоит столкнуться, и только после того, как вы мне хотя бы в общих чертах поясните ситуацию, только тогда мы с вами перейдем к конкретному разговору. Так что у вас происходит, господин мэр?
Батя выбил трубку, не обращая внимания на то, что пепел и оставшиеся угольки летят прямо в фарфоровую тарелку с золотистой каймою, в которой лежали недоеденные остатки жареного с пряностями цыпленка. Взял большую кружку с медной вычурной крышкой и отхлебнул. Судя по тому, как в ней булькало, мэр предпочитал пиво. А судя по цвету лица – наверняка с более крепкими напитками.
– Значит так, Капитан. Творится у нас что-то странное и страшное. Жители города погибают прямо в домах, на улицах. Не говоря про то, что шахтеры отказываются работать в шахтах. Хотя, как ни странно, там смертей намного меньше.
– Стоп. – Кэп наклонился вперед, оставив чашку. – Почему это странно?
Мэр чуть замешкался.
– Потому что все началось с шахт, господин Капитан. – Краб, до этого молча теребивший бороду, налил себе густо-янтарного цвета жидкости из темно-зеленой бутылки. Залпом выпил, чуть выдохнул и продолжил. – Первыми попали мои ребята. Около года или полутора назад. Мы… начали заходить шахтеров в забоях мертвыми. Разорванными на куски, измочаленными до такого состояния…эх. И пропадающими, испаряющимися из-под земли!
Он махнул рукой, и уставился в пустоту перед собой. Остальные молчали, как будто хотели, чтобы Краб выговорился. Было заметно, что в этом сильном мужчине уже давно накипело то, что сейчас должен услышать Капитан. И еще ему стало понятно, что мэр мэром, Герц Герцем, но вот этот, похожий на старого медведя горняк – фигура, явно не уступающая им по весу на местной шахматной доске.
Тот с хрустом сжал пальцы на правой руке и продолжил:
– На каждую смену я стал отправлять парней из стражи. Не меньше двух-трех. Постоянное патрулирование по всем забоям. Громадные расходы, а куда денешься? Мои ребята не бояться работать даже тогда, когда крепь ненадежная. Они готовы рисковать погибнуть под завалами, потому что надо. Кэп, вы представляете себе, что такое работа в шахте? На угле? Когда пневматические молотки уже давно износились, запчастей нет, и нет машин для нормального прохода? Зато здесь, в городе, есть семьи, которые хотят есть. Тогда они идут в забой с кайлом, пластают уголь глубоко под землей… и потом бояться идти по коридорам назад, чтобы выбраться на поверхность. Вы представляете себе такое?!
Капитан кашлянул, затушив в пепельнице сигару.
– Мастер Краб, я вас, конечно, понять не смогу. Но ведь вы меня вызвали сюда не для того, чтобы я понимал чувства ваших рабочих? У нас еще будет время, и мы сможем поговорить с вами вдвоем. Сейчас мне хотелось бы понять – что точно происходит в вашем городе. Даже на то, чтобы попытаться сделать выводы, нашей команде нужно время. Может, поэтому мы и не будем его терять? Намного проще, если вы все расскажете мне про то, кто это делает. Наблюдения, возможно следы, если есть недавние тела жертв – будет очень хорошо. Чем позже отряд приступит к работе, тем больше людей может погибнуть.
Горняк посмотрел на Капитана из-под нахмуренных бровей. Вопросительно, выжидающе и немного растерянно. Как будто пытался понять – что нужно от него этому нахальному доходяге, развалившемуся в кресле напротив? Спустя несколько секунд он кивнул головой, набулькал в стакан еще немного того же из бутылки, но пить не стал. Покрутил стакан в корявых пальцах и продолжил. Кэп отметил, что советники и сам мэр – облегченно вздохнули. А вот серый господин Герц как сидел абсолютно спокойно, так и остался сидеть.