Пролог
Ночь, наполнена звуками жизни. Вот запоздалая полевка спешит к своей норе, тихо шурша в сухой, осенней уже траве искусственного парка. Почти на самом пороге своего подземного жилища, мышь задрала серую мордочку к небу, принюхиваясь. Что-то насторожило зверька: уж не кошка ли поблизости? От видневшихся невдалеке деревьев отделился кусок тьмы, тень, затем еще и еще. Вот уже два десятка неслышно скользящих в ночи "гостей", подбираются к высокому, в два человеческих роста забору, сложенному из песчаника. Чуть слышный свист из-за забора: гостей узнали. Бесшумно на добротно смазанных петлях отворилась маленькая калитка.
Взошла полная луна, освещая спящий мир нездоровым бледным светом. Одетые в черное люди, рассредоточились в небольшой аллее, примыкавшей к потайной калитке. Они ждали. Последним появилась грузная фигура. Мужчина с отчетливо видневшимся в лунном свете пузом остановился на пороге сада, как-бы не решаясь войти, будто это не просто лишь шаг. Это именно шаг. Мужчина поднял голову к усыпанному бриллиантами звезд небу, шумно выдохнул паром. Холодно. Черные люди ёжась, терпеливо ждали своего хозяина, его решения, его шага. И он, этот шаг сделал.
Тени бесшумно заскользили по вымощенной камнем дорожке неосвещенной аллеи. Среди чахлых, потерявшие листву кустов молча взирали на гостей мертвыми глазами алебастровые статуи львов. Фонтанчик засорившийся палыми листьями прожурчал пузатой фигуре что неспешно, одышливо сипя проследовала мимо. Громко, как выстрел в пустой комнате, разбилось стекло, множество ног затопали по деревянному полу. Кто-то вскрикнул когда остро отточенная сталь вспорола теплое стеганное одеяло а затем и податливую плоть.
Мужчина постоял на крыльце, прислонившись к высоким перилам. Отдышался, вошел в дверной проем, попутно перешагнув через тело пожилой женщины, с удивленными, на выкате глазами. Она умерла вовсе не от удивления. Заточенный с обоих концов штырь все еще торчал из груди с левой стороны. На втором этаже дома сухо щелкнул выстрел, ему ответили двумя приглушенными хлопками, что-то упало. "Одышливый" насторожился, достал из кобуры револьвер, матово блеснувший в пробившемся через окна свете луны. К нему подошел человек в черном:
- Они здесь, хозяин, - с поклоном доложил "черный".
- Нукеры, тащите их сюда, мне лень подниматься, - властно махнул револьвером Хозяин, сопроводив свой жест кривой ухмылкой. Повинуясь приказу, в просторный зал первого этажа приволокли средних лет мужчину и женщину, жену и мужа - хозяев дома. Следом двух девушек в просторных ночных рубашках - двух сестёр. Та, что повыше прижимала к себе мальчика лет трех - младшего брата. В комнате зажгли свет - несколько лампочек под потолком, страшное богатство по нынешним временам.
Связанный по рукам и ногам, избитый мужчина с трудом поднял лицо в кровоподтеках и уставился единственным левым глазом на предводителя "гостей". Правый глаз окончательно заплыл.
- Что ты творишь... Карабек! Мы ведь друзья... - мужчина закашлялся, пятная устланный циновками пол слюной вперемешку с кровью. Изодранная белая ночная рубаха стремительно набухала красным с правой стороны груди. - Что ты делаешь?! - из последних сил выкрикнул он повиснув на руках нукеров.
- Ох, Селим, Селим... Как тебе сказать? Я даже и не знаю... - притворно задумался Карабек. - Вернее знаю, но ты, чистоплюй, весь из себя такой пра-а-авельный попросту не поймешь. Просто бизнес. - Последнее слово Карабек, произнес по слогам, будто опасаясь, что собеседник может не расслышать его. - Бизнес - коротко повторил он вновь. Оглядывая богатую по меркам городка Арданы, да и пожалуй всего остального Осама обстановку дома. Кругом разруха, голод, кочевники с гор Хевсури покоя не дают, Альянс на границе зашевелился. А тут нате вам: красное дерево, хрусталь и чучела.
- Седда, ты прекрасная хозяйка. Отдаю должное твоему вкусу. Так обставить дом... - Пузатый Карабек избегал смотреть этой женщине в глаза. Её синих как горные озера и таких же холодных глаз он, сам, грозный и влиятельный Карабек-оглу, чьи винтовки, ружья и пистолеты продаются по всему Осаму, да и за его пределами. Карабек, боялся...
Когда-то давно, Селим и Карабек, еще простые мастеровые на фабрике... Хотя, какое там. Фабрика. Громкое для полуразвалившегося сарая слово. Так, небольшое мануфактурное производство, пороховая мастерская старика Тоза. Так вот, два неразлучных друга ухаживали за двумя подругами. За Ризой, ухаживал молчаливый Карабек, а за Седдой ухлестывал болтун, выдумщик и балагур Селим. Толстый, с виду глуповатый, с длинным кривым носом Карабек в тайне любил именно голубоглазую и статную как минарет Седду. Но, она выбрала Селима...