На одной чаше весов лежало понимание неправильности происходящего, понимание того что творится зло. А на другой чаше покоилась затаенная где-то внутри злоба, древняя как мир жажда крови, уязвленная юношеская гордыня от того что кучка уродцев перехитрила его сына влиятельного Карабека устроив засаду на дороге и отвлекла от фургона. Там же выдуманная для себя отговорка что пастухи натравили мутантов. И над всем этим довлел приказ отца, которого Баскурт не мог ослушаться, боялся ослушаться. Родителям необходимо подчиняться. Так учили дервиши в мактабе - школе при мавзолее Осман-паши. Учили Баскурта и десятки других детей из богатых семей.
Над стойбищем пастухов простерлась тень от крыльев Азраила - ангела смерти, он не был злым или добрым, он просто выполнял приказ Отца, собирая души тех, чей путь земной уже окончен.
Стрельба и звон сабель почти затихли, многие дома уже догорели а стены их обрушились когда нукеры притащили избитого и окровавленного человека. Его лицо стало сплошной кровавой маской, он прижимал сломанную руку животу, а в глазах плескалась ненависть. Баскурт немного растерялся, когда к его ногам буквально кинули избитого пастуха.
- Банну, кто этот пастух? - спросил Баскурт помощника перевязывавшего себе руку куском материи.
- Это тот самый негодяй что задолжал хозяину, это Саид - ответил Бану. - Он зарубил беднягу Агая, и меня слегка зацепил, собака - нукер кивнул на перевязанную руку и пнул человека стоящего на коленях. - Нужно отрубить ему обе руки, и ноги, а то, что останется бросить в степи стервятникам.
Все это время Саид стоя в пыли и задрав подбородок прожигал взглядом парня. Баскурту не хотелось чтобы снова пролилась кровь, он спросил:
- Саид, ты уже убелен сединами, у тебя много скота и верно ты отец большого семейства. Почему же ты не отдал долг Карабек-бею как полагается? Зачем оскорбил непочтением достойного человека - моего отца?
Мужчина расправил плечи в окровавленных лохмотьях и с вызовом прошипел:
- Ты такой же шакал как и твой папаша. Такой же выродок. Долг? Какой долг?! - хрипло рассмеялся Саид. - Я никому и ничего не должен. И твоему бею в последнюю очередь. Шакалы! - Мужчина рванулся было вскочить с колен чтобы вцепиться в Баскурта. Но бдительный Банну, пресек это без размаха ударив пастуха тяжелой рукоятью нагайки в затылок.
Саид растянулся в пыли, а стоящие по бокам нукеры уже было занесли сабли, чтобы его четвертовать, но их остановил Баскурт.
- Что вы, господин. Этот шакал только что поносил и клеветал на вашего отца. Негодяя необходимо разорвать лошадьми! - Приблизившись к Баскурту вплотную Банну горячо зашептал:
- Баскурт-бей, нас не поймут друзья и, осмелев, посмеются враги. Таких людей как этот Саид нужно убивать очень жестоко. Каждая степная крыса должна знать как умирают те кто перешел дорогу семье Карабек-оглу.
Баскурт удивился столь мудрой в своей жестокости речи простого нукера, пусть даже и помощника. И тут же его осенила неприятная догадка - Банну руководит шайкой этих головорезов. Остаётся вопрос: зачем здесь Баскурт, если он тут не нужен? Зачем его послал отец?
Баскурт размышлял лишь секунду. Затем спокойно и громко произнес:
- Банну, оставь Саида живым. Карабек-бей будет рад с ним побеседовать.
Нукер поиграл с парнем в гляделки и громко с улыбкой произнес:
- Как мудро, молодой господин! Хозяин будет рад видеть этого шакала, рабом с овечьим желудком на лысой башке. Эй, молодцы, хватайте этот бурдюк с дерьмом и как следует свяжите. Он должен доехать к хозяину в целости! - Затем обернулся, покачал головой глядя на Баскурта и ушел в сторону загонов.
Баскурту вдруг стало не хватать воздуха, и он стащил с лица черную повязку, вдохнув полной грудью приторный запах горелого мяса и свежей крови.
Луна уже клонилась к горизонту, когда связанные волосяным арканом, с петлями на шеях согнанные в колонну по двое из плачущих женщин, детей и отдельно мужчин выдвинулась под конвоем в степь. Вся дальнейшая жизнь этих людей пройдет во власти хозяев решивших купить раба на невольничьем рынке. Молодые, крепкие женщины пойдут работать на табачных и хлопковых плантациях. Девушки, скорее всего, станут служанками в домах зажиточных горожан, время от времени согревая постель хозяев - в роли бесправных наложниц. Мужчинам уготована участь в кандалах, до самой смерти, батрачить в шахтах и на фабриках, распахивать степь и корчевать камни. В общем, работать там, где отказываются наемные работники.