- Свинья, или ты отведешь меня к хозяину, или... - Баскурт для верности ощутимо ткнул острием ножа под челюсть от чего охранник издал странный горловой бульк, видимо означавший согласие. Батыр и не думал убивать ни в чем не повинного человека, пусть даже пьяницу. И калечить - тоже не собирался. Как-то само вышло...
- Баскурт-бей, это вы... Я вас не узнал, - кривясь от боли затараторил он. Маленькие глазки нерадивого нукера забегали под опухшими веками разгораясь мыслью. - Не убивайте меня, господин. Я не узнал вас в темноте! Я Хаям, может, помните?
- Мне нужно поговорить с твоим хозяином, веди к нему. - Батыр проигнорировал вопрос охранника хлюпающего кровью через сломанный нос, убирая нож в поясные ножны, но ружьё возвращать не стал.
Дом в темноте показался Баскурту откровенно маленьким, но это обманчивое впечатление быстро развеялось после пятиминутного блуждания по длинным, никак не соответствовавшим размера строения тёмным коридорам. Жилище оказалось двухэтажным. Комната, в которую привел почти протрезвевший охранник находилась намного ниже уровня земли - мутант обитал в норе. Здесь, по словам охранника Хаяма доживал свой век Картал. Было темно и жутко воняло.
- Картал-ага, я сын Карабек-бея - Баскурт - угрюмо во тьму проговорил батыр. Где-то впереди сухо щелкнул курок поставленного на предохранитель оружия. Что-то заворочалось, скрипнуло дерево:
- Хаям, зажги свет для гостя - голос говорившего был старческим, скрипучим. В нем чувствовалась усталость. Горе-охранник завозился у стены, и по углам просторной без окон комнаты вспыхнул свет электрических ламп, постепенно снижая яркость.
На широкой кровати посреди пустой комнаты с одним креслом лежал... таких называют выродки, дети Нечистого, мутанты. Кожу старику заменяла мелкая как у рыбы чешуя. И в местах где эта самая чешуя отсутствовала - зияли обширные язвы. Источником висевшего в воздухе смрада был её хозяин - тёмное одеяло которым он был прикрыт до пояса, пропиталось еще более тёмным гноем, вытекавшим из язв.
Старик, заметивший взгляд в сочетающий желание пристрелить из жалости и сжечь чтобы такое порождение шайтана не портило землю спросил:
- Зачем ты пришел, Баскурт сын Карабека? Я давно не служу твоему отцу. Я стар и болен... Такие как я редко доживают до преклонных лет. Чего ты хочешь?
- Расскажи мне о семье. Настоящей семье.
- Ах, это... Кто тебе сказал? Хотя не важно... Ты все-таки узнал, сколько аркану не виться ... Что именно молодой батыр ты хочешь знать? Что Карабек тебе не отец, а твоих настоящих родителей он убил, присвоив имущество? Участвовал ли я в этом? И в этом участвовал, и в десятках других злодеяний. Я многими своими делами не горжусь. Многими... Но помню эту ночь как сегодня.
Баскурт слушал старика молча. Придя сюда он был, уверен в том, что именно услышит. Подозревая что безумный пастух сказал правду. Как батыр это понял? Просто поверил. В этом мире существует много всего: существа не похожие на людей лишь внешне и выродки схожие с людьми только внешне.
А Картал всё говорит лежа на кровати не подвижно, руки вдоль туловища - как покойник. Лишь глаза с вертикальными как у змеи зрачками поблескивают в электрическом свете:
- Карабек страшный человек. Лучшее что ты можешь сделать - это сбежать. Беги пока не поздно... Можешь мне не верить, мне нечего терять, одной ногой я уже чувствую могильный холод земли... Я был против убийства твоей семьи, но сделать ничего не мог. Убьешь меня - твое право. Об одном прошу - сделай это быстро, одним ударом. Я устал...
Баскурт вдруг удивился сам себе. По пути сюда был уверен что, услышав о своей семье, о том, как они погибли - попросту расплачется. Но вместо этого ощутил внутреннее спокойствие, и холод, отстраненность. Будто глядит на себя со стороны, но на себя другого. Смотрит и не узнает.
Баскурт усмехнулся про себя:
"Убей меня, сделай это одним ударом... Лукавишь старый выродок. Зачем же ты целился в меня из темноты, если не боялся за свою жизнь? Все, все хотят жить!" - с этими мыслями Баскурт вышел из комнаты и покинул дом Картала - здесь ему делать больше нечего.
Ночная прохлада после дождя приятно омывала лицо Баскурта. Хочется вдохнуть полной грудью, до боли в ребрах, ещё и ещё - избавится от тягучей гнилостной вони темного обиталища умирающего мутанта. Уверенность, с которой батыр слушал старого Картала, улетучилась бесследно. На душе вновь стало тяжело, а голову заволокло туманом. Нужно что-то делать, но что? У кого спросить, с кем посоветоваться? Друзей как таковых нет. Все общение сосредоточилось в пределах семьи Карабек-оглу. Такая закрытость никогда не смущало Баскурта, ведь кругом враги. Картал, посоветовал бежать, но куда, и как долго бегать?