До конца испугаться Баскурт не успел. Некто заслонил звёзды, в яме стало абсолютно темно. Зашарили у решетки. Щелкнул замок и "крышка" с протяжным скрежетом отворилась.
"Неужели Карабек решил меня спасти?!" - мелькнула радостная мыслишка о свободе, и тут же потонула в решимости никогда и ни при каких обстоятельствах не принимать помощи от этого человека!
На пол зиндана что-то упало, глухо стукнувшись в паре сантиметров от ноги Баскурта.
- Баскурт, вылазь! - шепотом скомандовал незнакомец. - Стражника скоро хватятся...
- Кто ты? - Баскурт нашарил в темноте лестницу - толстую жердь, почти бревно с набитыми поперечными ступеньками. - Кто тебя послал, Карабек?
- Для человека, которого в лучшем случае ждет смерть в кипящем масле, а в худшем пожизненная каторга с цепями на ногах - ты задаёшь слишком много вопросов. - Усмехнулся незнакомец. Ты решил остаться? Если тебя только это беспокоит то - нет, меня послал не он. Поспеши, если тебе шкура не дорога, то вот мне - как раз наоборот, - прогнусавил незнакомец.
Баскурт оказавшись на свежем воздухе, завертел головой в поисках стражников и сразу же узнал внутренний дворик казармы городской стражи. Ему уже приходилось наведываться к должникам "отдыхавшим" в каменных ямах. Двор был почти идеально квадратный, и всё его пространство занимало не менее десятка округлых лазов прикрытых решетками.
Стражник обнаружился только один, бесформенной кучей, лежавший у дальней стены. Вокруг тела, на белой глине быстро растекалось тёмное пятно. "Гнусавый" как Баскурт прозвал его про себя, заметив взгляд батыра пояснил:
- Жить будет, только вот штаны ему лучше поменять. Хе-хе. Обгадился со страху. - И сокрушенно добавил, покачав головой:
- И как таких "героев" в стражники берут?.. Чего встал как столб на праздник Навруз, уважаемый? Пошли. - И легким шагом заскользил вдоль стены, куда-то в тёмный угол двора. Баскурт поспешил за ним.
В том самом дальнем уголке двора, под навесом оказалось приземистая, но продолговатая постройка делавшая пространство площадки не идеально квадратной. Четыре дощатые двери навели батыра на мысль что это за "домик" и кто там может "жить". А когда, следуя за "гнусавым" подошел ближе так запах и жужжание мух окончательно развеяли все сомнения. Из-за наиболее щелястой двери доносился могучий храп - в нужнике кто-то спал.
Незнакомец не обратил внимания на храп, пролез рукой в пространство между стеной забора и нужником, и вытащил веревку с узлами. Дернул пару раз, проверяя, крепко ли держится, а затем ловко подпрыгнул, хватаясь за узел, и в три приема оказался на вершине стены окаймлявшей тюремный двор.
Баскурт удивился прыти довольно грузного и явно не молодого "спасителя" попытался повторить тот же фокус, но чуть не сверзился с середины подъема и не поднял на уши всю округу.
- Тише ты, медведь! - Громко зашептал незнакомец, берясь за веревку. - Держись крепче за узел, я тебя вытяну.
Баскурт кутался в шерстяное одеяло, отогревая руки у небольшого очага, устроенного посреди комнатенки. Дом, в который его привел незнакомец с замотанным тряпкой лицом, состоял всего из двух комнат, был не обитаем и за ночь хорошенько выстудился. Гнусавый прогремел чем-то металлическим во второй комнате и через минуту вышел, держа в руках закопченный котелок, и такой же черный чайник.
- Кто ты, незнакомец, и почему меня спас?
"Гнусавый" молча повесил котелок с водой и чайник над огнем и стянул тряпку закрывавшую лицо. Баскурт ахнул:
- Ты?.. Хаям.
- Да, я. А кого ты ожидал увидеть? Карабека или самого Правителя? - Хаям порывшись в холщовом мешке, достал куски сушеного мяса, и принялся их крупно строгать ножом.
Баскурт сгорал от стыда, ведь его спасителем оказался тот самый пьянчужка-охранник из дома старого Картала. И гнусавил Хаям из-за носа, который Баскурт и сломал...
Заметя выражение лица батыра Хаям пояснил:
- Мне приказал Картал, я исполнил. Вот и всё. А то, что ты угрожал мне ножом и переломал нос... так мне будет урок - не стоит расслабляться. Да и по отношению к гостю хозяина я проявил неуважение - поделом мне! Ты молод и горяч, Баскурт. И я таким был в юности, и Картал наверное. Но молодость проходит, - продолжал наставлять он, закидывая куски мяса в закипевший котелок. - И главное чтобы прошла её глупость. А иначе вполне можно помереть и молодым, - подытожил Хаям, выразительно глянув на собеседника.