Вдруг Баскурт вскочил с места, сбросил с себя одеяло и склонившись в поклоне выпалил:
- Хаям-ага, я виноват. Простите меня. Сломайте мне нос, или руку отрубите!
Хаям несколько секунд с серьезным лицом рассматривал парня стоящего в поклоне а затем, усмехнувшись, снял пенку с кипящего варева и продолжил:
- Вот об этом я и говорю. Ты воспитан согласно обычаев - это хорошо. Ведь у дервишей в мактабе учился, верно? Так вот, будь на моём месте человек более злобливый, или мстительный... Ты бы головы лишился, а не руки. Не глупи, сегодняшний мир тебя не поймет. Ты мало видел, очень мало знаешь. И жизнь тебя еще не раз обломает, да...
Обескураженный, Баскурт вновь уселся на тюфяк, и придвинулся поближе к огню.
- Кстати о руке. Что там у тебя, покажи? - Хаям несколько минут рассматривал руку в свете огня с разных сторон, а потом заключил:
- Рана не страшная, заживет. Но туда попала грязь. Хорошо, что черви выели всю гниль, пока ты был в отключке лежа в зиндане. Обработаем, наложим повязку - станешь как новый.
Хаям собрав пенку с супа бросил ее в очаг, зачерпнул по новой. Поднес горячее варево к губам, подул. Попробовал, поморщился:
- Соли не хватает - ни к кому не обращаясь, заметил он и полез в мешок. - Соль, перец, немного чечевицы... Пусть варится.
Пауза затянулась. Баскурт не знал, куда себя деть, потому спросил:
- Как здоровье у Картал-ага?
- Здоровье?.. - Обернулся Хаям. - Да хозяин нас с тобой вместе взятых переживет!
- Да-а?.. - протянул Баскурт. - Но когда я приходил, тогда... Я думал, что дни его сочтены.
- Ага, как же. Он сначала стареет, зубы выпадают, а потом как змея сбрасывает старую кожу. Видел наверное в степи такие длинные прозрачные? Пакость такая у ручьев обычно бывает. Так вот Картал делает почти так. Только выглядит это не в пример противно, трупом воняет. Иного блевать тянет, но я привык за столько-то лет. Но после Картал снова становится сорокалетним крепким мужчиной.
Заметив округлившиеся глаза парня, добавил:
- Мутант ведь он. И сколько лет ему никто не знает. Но поговаривали, что он на том свете побывал...
- Где?! - Удивился Баскурт
- В Прорыве. Это место где в земле открывается проход в... не знаю куда. Разное говорят. Одни считают, что это вход в Ад, другие принимают за гнездо джиннов. Оттуда в наш мир выходят уродливые твари, разная нечисть. Знаю лишь одно: тот, кто побывал там и вернулся, прежним не станет никогда.
- Может врут? - Предположил Баскурт.
- Может... Но ведь откуда-то появляются ожившие мертвецы, которых не берет простая пуля. Они боятся сильного огня, пули отлитой из намоленного серебра или сабли с гравировкой священными письменами. Хотя насчет последнего не уверен...
- А если голову такому мертвецу срубить? Тоже серебро нужно?
- Не знаю парень. Я лишь раз повидал таких уродов и испугался на всю жизнь. Его изрешетили из пулемета, и десятка винтовок, а он все равно вставал и шел на нас, пока кто-то не догадался кинуть в него кувшин с нефтью и подожжённый факел. Вот так.
Оба помолчали. Хаям думал о пережитом. Баскурт удивлялся услышанному.
- Что-то мы заболтались совсем. Суп уже готов. Давай молодой, налетай и спать. Тебе пригодятся силы.
Обедали молча. За неимение посуды хлебали ложками прямо с котелка. Варево было так себе, баланда чтобы не сдохнуть с голоду. Но Баскурту еда показалась вкуснейшей из когда-либо им пробованных яств, ведь последние несколько суток он питался лишь ракы и старыми сухарём. Молодой организм требовал энергии, потому очень быстро ложки заскребли по дну посудины.
От съеденного в желудке образовалась приятная тяжесть, а по телу разлилось тепло. Стало клонить в сон - сказывались события последних дней. Баскурт борясь с дремой, решил еще разговорить словоохотливого Хаяма, потому перетащив тюфяк к стене уселся по удобней и спросил:
- Хаям-ага, ты не знаешь, почему Картал решил мне помочь?
- Знаю, - гнусавый тоже устроил импровизированную лежанку у противоположной стены и достал кисет и трубку. - Он хочет частично искупить свою вину перед тобой, сняв часть грехов со своей души и... - мужчина замялся. - Имеет определенные виды на тебя, вернее... как-бы объяснить. - Хаям почесал плешивую голову пятерней.
- Ну, попробуй. Неужели Картал хочет получить то, что присвоил Карабек, моё наследство.
- Что? Наследство? Не смеши. Какое там... Кто поручится за тебя? Кто из влиятельных людей вступится, и главное перед кем. Перед продажными казиями? Или вилаем? Да этот пройдоха сам спит и видит, как бы, чьи денежки заграбастать. Он будто пять жизней себе отмерял, всё ему мало. С каждого заработанного в городе медяка, этот Сулейман имеет половину. Всякий босяк платит налоги в городскую казну и этих налогов на охрану, факелы и прочая становится всё больше. Скоро не только с полной телеги или фургона въезжающего в город станут собирать дань, но и с пустой выезжающей в степь.