— Дохуя совпадений, — словно читая его мысли, отозвался Саловиц, — не вяжется шото, шеф!
— Я сам весь в непонятках, — пожал плечами Алик, — Нужно больше информации.
Чтоб в сердцах возмутиться, когда эта информация подошла: «Ну, ебвашумать! — вздевая руки к небу прокричал Алик, прочитав полученный из участка файл, — это уже вообще ни в какие рамки!»
— Ну, шо, шо там? — заинтересованно затараторил Саловиц.
— Дельфина Фаррон — экономка семь Лоренцо.
— Серьёзно! Ты меня дуришь, шеф! — воскликнул потрясенный инспектор.
— Посмотри и убедись, — сказал Алик, перекидывая файл.
— Кажися, я знаю, кто ответит нам на усе вопросы, — потирая ручки пробормотал Саловиц.
— Охлади траханье! — отмахнулся Алик, — я минуту как набираю номер. Коммуникатор Дельфины Фаррон находится вне сети!
— Я послал команду быстрого реагирования на её адрес, — отозвался инспектор, после минутного молчания, — пусть усе там проверят.
— Нет, ну какой поворот, а? — продолжил мысль Алик, — Возможно ли что Перри полез в дом к Лоренцо, пытаясь добраться не до самих Лоренцо, а до их домработницы.
— О как! — восторженно присвистнул Саловиц.
— И это еще не всё, — продолжил Алик, успевший пробежаться дальше по присланному файлу, — взгляни на это дерьмо — Дельфина у нас не хухры-мухлы, а троюродная сестра Рейнера!
— Была троюродной сестрой, — поправил его инспектор.
— Вот совершенно не факт. Если бы наш Перри настиг Дельфину, мы нашли бы её тело.
— Еще найдем, — улыбнулся Саловиц, — когда снег в Антрактиде сойдет. Я сам там чуть не заблудился.
— Хорошо, — кисло признался Алик, — веский довод. Запроси у ИИ участка данные по перемещениям Дельфины за последние сутки — нужно её найти.
Они успели дойти до центра Манхеттена, когда Алик закончил просматривать досье Рика Паттерсона.
— Планы меняются, — объявил он, — мы идем в западный Бруклин!
— Это еще зачем?
— Выразить соболезнования вдове Паттерсон, естественно.
* * *
Географически, Стиллвелл-авеню находилось не так, чтоб очень далеко от Дувр-стрит, но принадлежащему к верхнему слою среднего класса Алику, улица казалось более чужой и враждебной, чем поверхность дальних планет.
Они без труда нашли дом, в котором Риек Паттерсон снимала несколько комнат — он был единственным освещенным зданием среди множество заброшенных и недостроенных высоток. При их появлении, населяющие его жители отступали в тень, словно боящиеся дневного света крысы.
При виде их Алик недовольно поморщился — конечно, нападение на вооруженного полицейского и ФБРовца будет последней глупостью, которую они совершили в своей никчемной жизни, но кто знает, какие безумные мысли роятся в их, заполненных синтетическим нейрохимическим дерьмом? Особенно, если учесть, на каких развалюхах они проводят синтез?
Колеанна Паттерсон не спала. Обычно Алик воспринимал это как признак вины — человек с чистой совестью не будет бодрствовать в три тридцать ночи — но, колыбелька, с двухмесячным младенцем в её руках свидетельствовала в её защиту. Колеанна выглядела эмоционально и физически истощенной — словно не спала полгода, прорыдав большую часть этого времени. В её крошечной квартирке был беспорядок, дополненный запахами несвежей еды и вонью от ядовитых подгузников.
— Что вам еще от меня нужно? — закричала она, увидев их в дверях и даже не удосужившись проверить их полномочия.
— Хотим сообщить вам о том, что Перегрин Лексли, вместе со своей бандой погибли сегодня вечером.
Женщина обреченно застонала, рухнув в большое кресло с порванной и грязной обшивкой. Малыш, которого она укачивала, проснулся, взвыв как маленький баньши. К концерту тут-же присоединился сосед снизу, стучащий по потолку и кричащий, чтоб ему дали хоть немного поспать!
— Мне нужно ваше содействие, — сказал он, дождавшись когда какофония пойдет на спад.
— Я ничего не знаю! Сколько, черт возьми, мне нужно повторить это, чтоб до вас дошло!
— Я не работаю на полицию Нью-Йорка, я сотрудник ФБР.
— В сортах полицаев не разбираюсь, — отмахнулась женщина.
— А зря, — улыбнулся Алик, — у меня гораздо больше рычагов влияния, чем у детектива Саловица.
Нарочито понурившийся Саловиц угрюмо кивнул, незаметно показывая Алику большой палец в знак одобрения.
— Я ничего не знаю, — повторила она, словно эта мантра была способна исправить все проблемы в её жизни.
Алик заколебался. Было очевидно, что любое, даже самое крохотное давление с его стороны приведет к тому, что женщина упадет на пол, свернувшись в позе зародыша — более плотно, чем даже в материнской утробе — и он не добьется от неё столь нужных ему сведений.